Звон стекла перебивает громкую музыку. Я взвизгиваю и, поджав под себя ногу, зажмуриваюсь.

Приоткрыв сначала один глаз, затем второй, ошарашено рассматриваю битую посуду.

— Ох, мы приносим свои извинения, — слышу елейный голос, вскидываю голову и вижу, как в мою сторону летит взбесившаяся Мегера.

— Пошла отсюда вон! Идиотка! — шипит она мне в лицо, и я инстинктивно пячусь назад. — И позови уборщицу! — А затем натягивает улыбочку и торопится замять инцидент с другими возмущенными гостями.

Я, как в тумане, захожу за бар, кладу пустой поднос и ускользаю в каморку на перекур до того, как Рома полезет с расспросами.

Судорожно сглатываю, запускаю дрожащие пальцы в волосы и смотрю на свое отражение в зеркале.

Лицо бледное, глаза по пять копеек, обветрившиеся губы. Да что со мной такое?

В голове всплывают слова коллеги:

«…очень напоминает симптомы беременности».

Трясу головой и начинаю метаться по маленькой комнате.

Нет. Этого не может быть. Я не беременна. Это просто невозможно. Я даже не представляю, как это… Я, конечно, люблю Царевича, но собственный ребенок?

Эта вероятность пугает меня до чертиков.

Я не смогу стать хорошей матерью. Это будет заранее проигрыш… Мать-одиночка… и бабушка-алкоголичка. А с учетом того, что я не смогу работать и оплачивать съемку в Питере, мне придется вернуться в засратую квартиру… к алкашам…

Господи, я только испорчу жизнь ни в чем не повинному малышу.

— О боже… — шепчу, в панике обхватывая голову руками. — Я не беременна. Я не беременна. Я не беременна.

А потом что-то во мне надламывается, и я не успеваю закрыть рот, как из него вырывается глухое рыдание.

У меня действительно нет месячных. Меня тошнит. Мутит. У меня перепады настроения. Что, если это не инфекция и не вирус?! Что, если это правда беременность?

Не знаю, как такое возможно, но вдруг Катя права и презервативы не дают стопроцентной гарантии? Боже…

Как я могу стать матерью? Как мне содержать ребенка? Кормить, покупать подгузники, одежду, игрушки и оплачивать съемную квартиру?

А если он заболеет и его нужно будет лечить? Что я смогу со своими зарплатами, которых мне едва хватает на себя и мать-алкоголичку?! Как я смогу позволить себе заботу о целом маленьком человечке? Детям ведь столько всего нужно…

Дверь открывается, и Катя застает меня на грани истерики.

— Черт возьми, она тебя уволила?

Я закрываю лицо и плачу навзрыд, мотая головой.

Чувствую, как Катя меня обнимает и притягивает к себе.

— Лен, ну ты чего? Ты же знаешь, она вечно поорет-поорет и успокоится. Хочешь, я за тебя с ней поговорю?

— Да причем… здесь… это… — с надрывом выдыхаю я. — Я не из-за этого плачу…

— А из-за чего?

Катя отстраняет меня за плечи и заставляет посмотреть на нее, но я отворачиваюсь и отхожу в сторону. Перевожу дыхание и задерживаю воздух в груди. Икаю.

— Просто… ис… испугалась, что ты мо… можешь оказаться права.

— Перестань!

Подруга снова подходит ко мне, разворачивает и быстро приводит меня в порядок, вытирая с щек растекшуюся тушь.

— Просто мне сейчас беременность ни к чему. Я не справлюсь…

— Тише, — мягко шикает она, поправляя мои волосы. — Для начала успокойся. Завтра запишешься к врачу, и он уже выяснит: беременна ты или нет, а дальше можно будет переживать об остальном, ладно?

Всхлипываю. Но ком в горле растет с новой силой. Мне страшно.

— Решай проблемы по мере их поступления. А пока что вдохни поглубже и расслабься.

Ком в горле лопается, и я утыкаюсь лицом в плечо Кати, отчаянно желая, чтобы ее слова о беременности не подтвердились.

3. 2

Решать проблемы по мере их поступления.