А принцесса пожелала ей бодрости духа и наконец-то откланялась, но предупредила, что завтра пришлёт людей помочь собраться на праздник.

Да что ж такое, Мадлен на свадьбу так не собирали, как на этот совершенно чужой праздник! Но принцессе не возразишь, как и её супругу. Поэтому — выдохнуть и принять как подарок судьбы.

Ещё один подарок, точнее, целая коробка подарков, стоял со вчера у неё в спальне. Мадлен попросила Николь сходить за девочками и Луизой, и когда те пришли, достала коробку и принялась вытаскивать оттуда и показывать отданные принцессой наряды. Конечно, у девиц разгорелись глаза, и они тут же захотели всё примерить. Примеряли до обеда, и трудно сказать, кто больше радовался — Мадлен, девочки, или их камеристки. Почти все платья пришлись впору, и красивые башмачки тоже.

— Ну вот, мама, теперь если ты надумаешь выходить замуж, нам хотя бы есть что надеть на твою свадьбу, — сообщила Аделин. — А то вдруг ты вправду выйдешь за принца!

— Меня уже выдали за принца? — поинтересовалась Мадлен. — А кто три дня назад называл его чудовищем?

— Ну так принцев-то много, вдруг ты красивого найдёшь, — пожала плечами Аделин. — А тот, хоть и чудовище, рассказывает интересные вещи. Вчера помог мою палку заколдовать. Правда, я думала, из неё будут вылетать молнии, а он сказал, что раз я сама пока молнии не умею, то их и не будет. А будет только шарик. Но я и шарик сегодня опробовала на Франсуа, он испугался и убежал.

— Ты опять задираешь мальчиков? — страдальчески сморщилась Мадлен.

Франсуа — это внук маршала, младший сын господина Эжена и принцессы Клод.

— А чего они меня играть не берут? — пожала плечами Аделин. — Взяли бы — я бы к ним не заедалась.

И эту логику было ничем не перешибить, увы. Мадлен со страхом думала, что будет, когда Аделин сравняется шестнадцать и ей придёт время искать жениха, но до этого момента оставалось ещё восемь лет. Что-нибудь да придумает.

А пока нужно было убедить деву снять принцессино платье и сложить его обратно в коробку — например, до завтра, там, говорят, для всех детей сделают какое-то отдельное развлечение.

11. 10. Три розы

Сестрица Катрин очень любила устраивать праздники, сколько Жиль её помнил. У неё всегда всё было красиво, пышно, торжественно и волнительно. Вот и сейчас — ну, подумаешь, жених к девчонке приехал, но Катрин улыбалась и говорила: эти дни в родном доме Лионелла должна запомнить на всю жизнь. Что бы ни случилось в её жизни — у неё за спиной семья, она не одинока. Мы с ней, мы за неё. И пусть все это видят и мотают на ус, и мой любимый будущий младший зять — первым номером, усмехалась она.

О да, у Катрин уже есть один зять, наследник герцога де Лока, и он по струнке ходит. А обеих невесток она по-хозяйски подгребла под крылышко и опекает, даром что и одна и другая из правящих семейств, обе сёстры королей. Но для Катрин обе принцессы теперь были дамами из семьи Вьевилль, и это значит — обе они должны быть веселы, счастливы и благополучны, потому что их благополучие — это благополучие внуков Катрин, и точка.

Зять-маршал посмеивался, мол, ни за что не стал бы воевать с таким противником, как богоданная супруга. И благодарил бога за то, что Катрин ему супруга, а не кто другой.

В большом зале Пале-Вьевилля сегодня было всё — и накрытые столы, и цветы, и музыканты, и толпа гостей. Жиль прибыл во главе небольшой армии и подумал ещё, что, может быть, зять-маршал не был так уж неправ, когда сосватал ему троих парней в свиту. Сейчас с ними, да с Жакеттой и с её женихом он выглядел внушительно. Они приблизились к голове зала, приветствовали хозяев дома и счастливую пару — кажется, и вправду счастливую, юная племянница сияла так, что никто не сомневался — она идёт замуж за этого парня с большой охотой. Жакетта тоже так светится, когда смотрит на своего нищего виконта.