Асад тут же оторвался от балкона и бросился в пустоту, выбивая из моей груди остатки воздуха и смелости. Я плотно закрыла глаза, влипла в дракона, будто он моя последняя ниточка надежды, и мертвой хваткой до дикой боли в ладонях сжала пальцы.

Показалось, что под ногами разверзлась пустота, а мы не летим, а падаем. Вопль неосознанно вырвался из груди. Отчаянный, безумный.

Я что-то еще выкрикнула очень резкое и грубое, отчего чудовище раскатисто рассмеялось, и его смех еще долго вибрировал в груди.

– Открывай! – скомандовал Асад.

Я мотнула головой, но все-таки осторожно рискнула приоткрыть глаза.

Дыхание сперло, сильный поток воздуха обдал лицо и зашевелился в моих волосах, норовя выдернуть из прически непослушные пряди.

Пейзаж, словно написанный искусным художником, где каждый мазок краски искрил лучистыми переливами солнца, развернулся перед глазами. Я даже захлебнулась криком от восторга. Очертания величественных гор с белоснежными пиками, что вонзились в безмятежное голубовато-лиловое небо, напоминали вытянутую на земле гигантскую змею, что обнимала море, не позволяя водам выйти из берегов. Облака, будто кусочки невесомой ваты, укрыли вершины гор. У их подножия неистово бились о камни, превращаясь в высокую пену, морские волны, чтобы в глубине лагуны раскатиться сверкающим языком и жадно облизать песчаный пологий берег.

Чистейший воздух с нотками пихты и яблок, свежий, наполненный влагой, ворвался в легкие. Я даже зажмурилась от удовольствия.

Дракон вдруг спикировал влево, и когда я чуть не свалилась от рывка, ко мне снова вернулся дикий страх.

– Все! Хватит! – пронзительно закричала, видя, что крыло дракона почти коснулось горы, и ящер устремился в крохотный просвет между скалами, но Асад лишь тряхнул головой и снова рассмеялся.

Еще чуть-чуть и мы разобьемся!

Чтобы не осознавать и не видеть этого, я упала вниз, обняла драконью шею сильнее и зажмурилась.

Асад плавно выровнялся, качка прекратилась, сменив болтанку на легкое скольжение по воздуху.

– Смотри… – шепот дракона будто оказался внутри меня, и я заставила себя открыть глаза.

Мощными струями в огромную каменную чашу, словно прямо с неба, стекал водопад. Мы неумолимо и неизбежно приближались к нему. На водной пелене на миг появилось наше с драконом отражение, и сильный удар в лицо заглушил мой крик.

Я насквозь промокла, но осталась жива и в этот миг всем сердцем хотела умертвить бессовестного ящера. Чтобы больше так не делал!

Пока приходила в себя от шока, воевода, оставляя позади бурлящую занавесь воды, спланировал на широкий выступ, взбивая у входа в пещеру вихри пыли.

– Прибыли, – прорычал дракон, мягко приземляясь.

Асад

– А вот и знаменитая пещера Плачущей Альеи, – я поправил рубашку, что съехала с плеча после превращения, и указал девушке на вход. – По легенде, белая драконица Альея сбросилась с этой скалы, когда узнала, что возлюбленный погиб в бою. Ее горе было таким всепоглощающим, что сам Шиасс – хранитель Ароны, излился слезами. И по сей день Белый водопад олицетворяет великое чувство любви и верности.

Взглянул на мокрую и злую моську Тесс и рассмеялся.

– Надо было все-таки Харта выбрать, – проворчала девчонка и, наклонившись, выжала воду из толстой черный косы, перебросила ее за спину и выпрямилась. – Не думаю, что ваши легенды мне пригодятся, не утруждайся.

– Все же маловато я тебя покатал, – смутившись, почесал лоб. Думал, она хоть немного восхитится видами Ароны, но Тесс была неизменной гордячкой. Ладно, посмотрим, что для нас приготовил распорядитель. Шанс произвести впечатление на девушку все еще оставался.