Темнейший мне сразу разонравился. И захотелось спросить Бориса, когда он был темным князем, тоже мучил несчастны животных? И не поэтому ли хотел связать этого, по сути, пусть и большого, но ребенка?

Борис всегда был добр ко мне, и я никогда даже не задумывалась, что с другими он может быть другим. И это, почему-то оказалось не очень приятно. Но вместо этого я улыбнулась и сказала нарочито весело:

- Вот видишь! Мишка пообещал никуда не уходить. И не нужно никаких веревок.

Борис молча кивнул, уронил веревку на землю и шагнул в дверной проем закрытый старой простыней. И в самый последний миг повернулся ко мне и сказал:

- Я никогда и никого не мучил. Мне не нравится излишняя жестокость. Ты зря засомневалась во мне...

Он зашел внутрь, а мы с Мишкой остались стоять у порога...

Я мысленно выругалась. Совсем забыла, что мой любимый некромант умеет читать мои мысли.

- Он на вас не сердится, - Мишка нарушил неловкую паузу. - Просто ему немного обидно...

- Ты тоже читаешь мысли?! - ахнула я, разворачиваясь на пятках. И мысленно вопя, мол, что же это такое?! Окружили меня, понимаешь, проклятые некроманты. Даже подумать в одиночестве нельзя!

- Нет, - качнул головой Мишка. И чуть подумав, пояснил, - ну, мне кажется нет. Я услышал только одну. Его... и все... и мне кажется, он нарочно сделал, чтобы я услышал. Хотя я не знаю как. Я думал, - добавил он через короткую паузу, во время которой я только и успела устало вздохнуть, - что только светлые мнишки умеют читать мысли... И то не все...

Я фыркнула и рассмеялась. Вон оно что! Что же... Мальчика ждет большой сюрприз...

- Мишка, - я зевнула, - пошли немного поспим, а? Одеяло и подушку я тебе выдам, а ты бери сено, - кивнула я на небольшой стог высушенной травы, - а то у нас матрасов свободных нет.

3. Глава 2

После бессонной ночи проснулась я поздно. Я бы проспала еще дольше, но Правый и Левый пробрались в дом и возмущенно шумели у моей постели, громко обсуждая новости.

- Ну, что вы шумите, - простонала я, машинально проводя по покрытым короткими жесткими перышками головам. - Сейчас я встану, сейчас...

- Гур! - возмущенно заорал Правый, чем старше он становился, тем яснее было видно, что это самец.

- Гур, гур, - засвистел Левый, с каждым днем все более походивший на самочку. Я иногда нечаянно называла ее Левая.

Разделение гурлинок по полу приводило в замешательство Бориса. О том, что существуют гурлинки-самцы в Пределах Жизни было неведомо.

- Гур! - опять завопил Правый. - Гур! Гур!

Птичек явно что-то беспокоило. И только когда нетерпеливые питомцы принялись стаскивать с меня одеяло, хватая его клювами и вереща, я вспоминал про Мишку... Черт... Смятая, но пустая постель в углу явно намекала, что парнишка существовал на самом деле. Но куда-то ушел... И явно именно поэтому гурлинки подняли шум с самого утра. Представляю, как они удивились, когда проснувшись обнаружили в доме незнакомого человека.

- Испугались? - улыбнулась я. - Не бойтесь. Это Мишка. Он пока поживет с нами.

- Гур, гур, гур, - заворчал недовольно правый Правый, будто говоря, мол, ничего мы не боялись.

А Левая заглянула мне в глаза и услужливо предоставила доказательства слов своего брата. Перед моим мысленным взором появилась картинка: взъерошенный, перепуганный Мишка у висящей на выходе старой простыне и тянущий шею, как рассерженный гусь, Правый.

Я застонала... Об этом-то я и не подумала! Надо было представлять совсем другое: то, как человек, проснувшийся утром в чужом доме внезапно обнаружил во дворе гулящих гурлинок, которые в Пределах Жизни считались смертельно опасными. Удивительно, как Мишка с перепугу не пришиб этих двоих. А эти двое не покусали его.