- Никукуя не вижу! Никукуя не вижу! – слышалось вдалеке. И тут же голоса разделились. – И у меня не кукуя!

Мы возвращались во дворец. Огромные сугробы казались мягкими подушками и перинами.

- Никукуя нет! – слышались далекие голоса, пока я улыбалась. Шуба волочилась по сугробам, но я была очень рада, что за такой короткий срок сумела сделать так много! Ничего, Карачун снегурочку запомнит!

Во дворце работы было много!

- Там чудеса, - закусила я губу, сидя на ледяном полу над огромной, собственноручно нарисованной картой. – Там леший бродит…

Я показала на очерченный сектор леса, внимательно запоминая все, что говорят мне Метелица и Буран. Работа кипела, а я сидела и хрумкала снежки на серебряном блюде.

- Так, с этим мы разобрались! – выдохнула я, одергивая шубу. – Значит, у нас тут, на неведомых дорожках следы невиданных зверей… Еще одно гиблое место обводим! Итого, у нас тут почти весь лес … гиблый! Ничего! Главное, что карта есть, поддержка с воздуха есть… Эх! Спать охота!

Я чувствовала, что валюсь с ног от усталости. Кое-как я добрела до кровати, пожелала спокойной ночи волонтерам и завалилась спать.

 Утром я проснулась от того, что меня атакуют! На меня налетела целая стая воробьев.

- Человек! Чив-чивловек! Чивовек! Чивалек! – наперебой кричали они, облепив, как работницу хладокомбината.

-  Много! – басом закончил один воробей в воцарившейся тишине. Стая упорхнула.

 «На кукуя ты в лес поперся?», -- слышались голоса кукушек, когда я бросилась к окну! Мне показалось, или весь лес гудит?

- Беда! Беда! – послышался голос Буранушки. Он вломился в мои покои, а следом за ним вбежала метель. – Теперь каждый в деревне свою девицу в лес отправил! За приданным!

- Караул! – осела я, хватаясь за голову. – Нет, ну надо же! Так, без паники! Это называется сезон! Сейчас будем выводить!

- Елиазар сюда летит, - послышался голос волчицы. – Прознал, все-таки!

9. Глава восьмая. Снедурочка

Глава восьмая. Снедурочка

Ах ты, бедная моя, Снегурочка!

Посмотри, как исхудала фигурочка!

Я сама почувствовала, как лес начал холодеть. Все вокруг замерзало, словно сковываясь льдами. Мороз аж потрескивал в воздухе. Морозные узоры расползались по стенам и полу, а на улице злобно завыл ветер.

- Ох, и зол он! Чуешь? – испуганно переглянулись Буран и Метелица. – Слышишь, как мороз трещит! Как ветер завывает? 

И правда! На лес, словно тень легла.  Тучи наползли откуда не ждали, и теперь вместо яркого, зимнего солнца, вокруг был серый мрак.

- Так! Чего мы сидим! Прячем все! –опомнилась я, сгребая всю найденную по замку теплую одежду под кровать. Огромная карта на снежно-белом листе была прикрыта простыней.

Все улики были спрятаны, как вдруг послышались тяжелые шаги.

- Что здесь происходит? – в мои покои ворвался лютый холод. – Это что еще за новости? Почему вся деревня в лесу ходит, какой-то Бухабрь ищут? Я запрещал им в лес! Неужто мое слово не указ?

Я сидела с милым видом, вздыхала и  вышивала ледяной иголкой какую-то бисерную галиматью. Рядом сидел Буранушка и держал пряжу. Метелица вертелась, словно веретено, мотая новый клубочек снежных ниток.

- А я откуда знаю? – пожала я плечами, ковыряя узелок кончиком иглы. – Сижу тут в холодильнике, делаю то, за что ругала мама и вышиваю зимние узоры…

Я подняла глаза, видя роскошные меха, окутавшие могучую фигуру два на два. А потом взглянула на  суровое лицо, словно высеченное из камня. В серых глазах стояла стужа.

- Мне уже сказали, что ты людей выводить из леса решила, - послышался голос мужа. – Мне уже птичка на хвосте принесла, что ты дала девице приданое…