— Так-так-так... И что у нас здесь? — слишком жизнерадостно спросил служивый и широко улыбнулся. Ответ, конечно, напрашивался самый нелицеприятный, но вполне логичный.

— Беспредел! — выпалил пекарь, не задумываясь.

— Полный! — согласно кивнул кот и как ни в чем не бывало дополнил: — В Пилао пытаются травить покупателей! Что ответят на это представители закона?

Здоровяк в форме многозначительно кивнул.

— А фамильяры теперь где попало гадят.

— Беспредел! — согласно икнул пекарь. — Уважаемые, кто покроет убытки?

— Какие убытки? — я нахмурилась и тоже неожиданно икнула.

Пекарь же шустро кивнул на проделку Шафика.

— Мисс, — хмыкнул один из стражников, пока второй украдкой облизывался на корзинку с пирожными. Вид деятеля закона удивил даже моего фамильяра, который не раздумывая запрыгнул обратно в корзинку и попеременно поглядывал то на пирожные, то на стража, ревниво задрав хвост.

Я же накинула на корзинку широкий платок, коим доселе прикрывала свои плечи, и получила за это обиженный мяв.

— Хардинг, — обреченно произнесла я, покрываясь красными пятнами.

Не от стыда, нет, хотя завтра же половина города будет обсуждать сей инцидент, а от злости на пушистого мерзавца, который словно почуял неладное — корзинку затрясло, а я возмутилась:

— Только попробуй вытворить там еще чего-нибудь, укачает же!

Даже пекарь не выдержал — поставил поднос на прилавок и отошел от меня подальше. Стражи же одновременно уставились на корзинку. Ее еще разок тряхнуло, и проклятущий фамильяр затих.

— Мисс Хардинг, — глубокомысленно изрек наконец один из стражей, почесывая жиденькую бородку. — А не желаете ли вы пройти с нами в участок?

Чему быть — тому не миновать.

Со злостью сжала ручку корзинки, но елейным голосом согласилась:

— Чего ж не пойти?

И улыбнулась, да так, что пекарь попятился еще на несколько шагов.

— Уважаемые, — опомнился он, когда стражи устремились за мной. — А как же мои убытки?

— Мисс Хардинг все исправит, — послышалось позади меня, и я пристыженно икнула. На улице начали появляться люди, которые все до единого протирали во мне дыры своими косыми взглядами.

А ведь придется еще штраф за нарушение Шафика платить. Да Лурдес с ними, с этими деньгами. Главное, позор-то какой!

Пятна на лице зачесались. Есть вот такая чудная способность у ведьм — краснеем и чешемся от невыносимой злости.

Меня нагнал один из стражей, а я только закатила глаза, стараясь не показать эту постыдную эмоцию. Дело в том, что страж жевал те самые пирожные, которые на прилавок приземлились.

Шафик в корзинке шумно облизывался, а стражник посмеивался.

— Коррупция! — недовольно проворчал кот и тяжело вздохнул.

— Да тише ты, — шикнула на неугомонного, хотя мужчина вряд ли слышал слова Шафика. Плямкал он со вкусом. Из пакета выглядывали пирожные, поэтому пришлось перекинуть корзинку в другую руку.

Фамильяр же даже не противился. Только горько вздыхал и ронял слюнки на мостовую.

А я шла, гордо задрав подбородок.

— Дарлусик, прости, — вдруг виновато изрек Шафик, умилительно заглядывая в мои глаза. Я не упустила возможности показать фамильяру свое недовольство.

— Сам эту проблему решать будешь, — отрезала я, ничуть не смущаясь того, что вариантов, как это сделать, собственно, у Шафика не шибко много. И имеется в виду здесь найм уборщика. Дорогое удовольствие, между прочим.

— Аброська обозлится, — фамильяр стыдливо прикрыл лапками глаза.

А я чуть не споткнулась.

Не дело это — идти и на дорогу не смотреть. Хорошо хоть, что страж вовремя придержал, иначе бы бултыхнулись мы просто здесь. И к старому позору добавился бы новый.