– Должно быть, вы хорошо знали всех жен его светлости?

Я понадеялась, что ее не удивит такой вопрос. Что может быть более естественным, чем любопытство молодой жены?

Мадемуазель покачала головой:

– Да, я была с ними знакома, но нельзя сказать, что знала их хорошо. Мне кажется, хорошо их не знал даже сам маркиз. Эти браки были столь скоротечными, что, глядя на портреты покойных маркиз, я иногда путаюсь в именах.

Да, портреты! Мне следует сходить в замковую галерею и самой на них посмотреть. Быть может, взгляд сестры с картины наведет меня на какую-то мысль?

– И какими же были эти женщины? Был ли его светлость с ними счастлив?

Селеста надолго задумалась, а потом, хоть и без большой охоты, всё же ответила:

– Был ли он счастлив? Даже не знаю. Но, поверьте, некоторые из его жен были таковыми, что их кончина стала для его светлости не трагедией, а избавлением.

Я замерла. Если она скажет хоть одно дурное слово про Габриэллу, я запущу в неё тем пирожным, которое только что поставили передо мной на тарелке.

– Вот как? – я едва сдержала клокотавшую во мне ярость.

– О, да, – мадемуазель Ганьер не услышала в моем голосе ничего странного, – одна из его жен каждый день закатывала ему истерики, не стесняясь ни гостей, ни слуг. Она и в старую башню пошла исключительно для того, чтобы привлечь к себе внимание. И она добилась того, чего хотела – внимание ей было обеспечено и не только со стороны мужа, но и судебных следователей.

– О! – воскликнула я, удовлетворившись тем, что она имела в виду не Габи. – Неужели было следствие?

– Разумеется, – невозмутимо ответила Селеста. – И поверьте мне – никакого злого умысла ни в чьих действиях обнаружено не было. И хотя в народе говорят всякое, этим слухам нельзя верить. Его светлость – самый добрый и великодушный человек из всех, кого я знаю!

Я предпочла промолчать, мысленно отметив, что мадемуазель Ганьер вряд ли сможет рассказать мне что-то полезное – для этого она была слишком пристрастна.

24. Глава 24

На следующий день я решила выполнить обещание, данное месье Томази, и сразу после завтрака отправилась в библиотеку. Даниэль был уже там, и перед ним, как и в прошлый раз, лежали не меньше десятка старинных книг.

– Быть может, мы разделим их, сударь? – предложила я. – Вам, должно быть, уже надоело листать их в одиночку? А если хотите, я могу просмотреть их все – вы же пока сможете заняться той работой, что вам задали в университете.

Он рассыпался в благодарностях, и мне стало стыдно. Моя помощь была отнюдь не столь бескорыстной, какой представлялась ему. И в старых запылившихся книгах я собиралась искать совсем не то, что искал он.

Я не верила в то, что жен маркиза Ренуара убивало старинное проклятие, и даже если бы в одной из книг обнаружилось упоминание о нём, я не стала бы считать его светлость менее виновным. Нет, в этих книгах я надеялась найти сведения о магических ритуалах, позволяющих подчинить себе другого человека (быть может, именно так маркиз толкал своих жен к тому, что они никогда не совершили бы по собственной воле?), о магической совместимости супругов и о передаче магии следующим поколениям.

Конечно, можно было бы поступить проще и спросить об этом месье Томази – уж он-то наверняка куда лучше меня разбирался в таких вопросах – но мне пока не хотелось показывать свой интерес.

Даниэль передал мне одну из книг, что лежали перед ним на столе, и я, удобно устроившись в кресле у другого окна, стала листать страницу за страницей. Я умела читать очень быстро, к тому же в книге оказалось много досужих рассуждений о магической природе тех или иных вещей, так что управилась я с ней быстро.