Месье Томази показал мне шкаф, заполненный книгами о магии, и я решила сама достать оттуда другую книгу. И ровно в тот момент, когда я снимала с полки невысокий, но толстый фолиант в темно-бордовом кожаном переплете, в библиотеку вошел герцог Лефевр. Похоже, он был любителем читать и предпочитал делать это именно в библиотеке.

В его брошенном на меня взгляде не было и намека на приязнь. Но на сей раз его светлость не стал позорно сбегать. Он хмыкнул, поприветствовал месье Томази, проигнорировал мое приветствие и прошествовал мимо меня с гордо поднятой головой.

К счастью, в библиотеке было два кресла с высокими спинками, и герцог устроился во втором. Он, как и следовало ожидать, тоже затребовал себе книгу из того же шкафа, и Даниэль снабдил его таковой.

А когда я с выбранной книгой подошла к своему креслу, он всё-таки не выдержал и снизошел до замечания:

– Между прочим, сударыня, эта книга на алартийском. Должно быть, вы не заметили этого.

Я пожала плечами:

– Так что же, сударь? Я знаю алартийский в совершенстве. Или вы полагаете, что женщины не способны к изучению языков?

Лефевр побагровел – и от моего вопроса, и от того, что я назвала его просто «сударь», – но разразиться гневной отповедью не успел – Томази привлек его внимание к своей книге.

Остаток времени до обеда мы провели относительно спокойно. Мы с герцогом хоть и обменивались холодными взглядами, но в словесную перепалку так и не вступили. Правда, такое напряжение дало основания его светлости заявить, что у него разболелась голова и затребовать обед в свои апартаменты.

Мадемуазель Ганьер в столовой тоже пробыла недолго – поклевала как птичка и удалилась к себе, оставив нас с маркизом вдвоем. Я же не видела причин стесняться и отдала должное тем блюдам, что нам подали. Где еще меня станут кормить так хорошо?

– Я слышал, вы помогаете Даниэлю в библиотеке? – спросил Ренуар после очередной перемены блюд. – Весьма любезно с вашей стороны, Айрис, но, право же, вы вовсе не обязаны этого делать. Для моего отца это стало навязчивой идеей, но вам не стоит в этом участвовать. Мой кузен, который как раз и заявил, что видел книгу с описанием проклятия Ренуаров в здешней библиотеке, приедет в замок на праздник – думаю, ему будет проще отыскать эту книгу самому. Если, конечно, она вообще существует в природе.

– Вы полагаете, он мог сказать неправду? – удивилась я. – И что на самом деле он никогда не видел эту книгу? Но зачем бы ему вводить всех в заблуждение?

Его светлость откинулся на спинку стула и усмехнулся:

– Ему в некоторой степени выгодно поддерживать версию о старинном проклятии Лефевров – ведь оно отпугивает от меня потенциальных невест. А если я так и не женюсь снова и не обзаведусь наследником, то в случае, если итог похода к Дальним островам для его высочества и для меня лично окажется печальным, герцогский титул после смерти моего отца перейдет именно к Мартину Дюпону как к ближайшему родственнику мужского пола.

– О! – выдохнула я. – Но неужели вы полагаете, что ваш кузен способен на такое изощренное коварство?

Его светлость посмотрел на меня как на неразумного ребенка.

– Право же, Айрис, ваша наивность меня поражает. Когда речь идет о громком титуле и больших деньгах, можно частично поступиться совестью и честью.

Кажется, он говорил что-то еще, но я уже отвлеклась на собственные мысли и не слышала его. А что, если эти браки имели под собой не магическую, а вполне материальную основу? Быть может, Лефевры разорены, и для поддержания блеска своего имени им требуются денежные вливания со стороны? А самый простой способ поправить финансовое состояние – выгодная женитьба. Прежде мне не приходило это в голову, потому что моя сестра была бедна, и со стороны маркиза это был явно брак не по расчету. Но что, если он был как раз исключением? Мог же Ренуар влюбиться в Габи и в первый раз жениться по любви?