– Но, должно быть, другая прислуга работает в замке гораздо дольше?

Горничная кивнула:

– Конечно, ваша светлость! Среди горничных и лакеев немало новеньких, а вот на кухне и на конюшне много тех, кто работает тут уже сколько лет. Господин Барруа, кажется, служит их светлостям с юных лет. А еще мадам Мелиса – наша старшая повариха. Она пришла сюда еще девочкой, начинала с посудомойки.

Ничего более Камила рассказать мне не могла, и я поняла, что мне следует познакомиться с кем-то из старых слуг.

Завтрак мне подали прямо в апартаменты, чему я была искренне рада – выслушивать прямо с утра нотации герцога Лефевра мне совсем не хотелось.

22. Глава 22

После завтрака я решила прогуляться в библиотеку. Я любила читать и была уверена, что в таком замке найдется немало заслуживающих внимания книг. К тому же, я почти не сомневалась, что встречу там Даниэля Томази – где же еще ответственному студенту проводить свободные от учебы в университете дни?

И я не ошиблась – когда я вошла в большое светлое помещение, по периметру которого стояли массивные шкафы с книгами, месье Томази как раз сидел за столом у окна. Дверь скрипнула, и он обернулся.

Наверно, мы оба покраснели. Во всяком случае, он – точно. Я почувствовала себя неловко, словно сделала что-то дурное, но тут же постаралась взять себя в руки. Мы были с ним едва знакомы, и не ему упрекать меня, что бы я ни совершила. Поэтому я решительно прошла к окну, возле которого он сидел, и он, торопливо вскочив, мне поклонился, поприветствовала его с улыбкой.

– Рада вас видеть, месье Томази! Должно быть, вы удивлены?

Он предложил мне кресло, и только после того, как я села, сам снова опустился на стул.

– О нет, ваша светлость! Я еще вчера вечером видел, как вы прибыли с его светлостью. Но да – признаться, я был удивлен.

Он говорил всё это, запинаясь, и мял при этом в руках тот листок, на котором что-то писал до моего появления.

А я почувствовала, что мои щеки снова краснеют, и рассердилась за это на своего собеседника. Кто он такой, чтобы пенять мне на мой поступок? И даже если он считает, что я продалась его светлости и, тем самым, потеряла всякое право на уважение, он должен держать свое мнение при себе! И с вызовом сказала:

– Вас это совершенно не касается!

Это прозвучало довольно грубо, но я не намерена была позволять чужому человеку вмешиваться в то, что было важным для меня. Пусть даже этот человек и казался мне заслуживающим доверия.

Томази посмотрел на меня с удивлением, а потом замотал головой:

– О, ваша светлость, неужели вы могли подумать, что я осмелился бы подвергнуть осуждению ваше решение заключить временный брак с его светлостью? Ничуть! Но если вы хотите знать правду – то да, я изумлен! Вы произвели на меня впечатление весьма благоразумной девушки, и я не понимаю, как вы могли согласиться приехать сюда, зная всё то, что связано с замком Ренуар, именно в качестве жены его светлости? Разве вы не понимаете, несколько это опасно?

В его голосе звучало неподдельное беспокойство, и я, еще минуту назад готовая дать отпор, растерялась. Значило ли это, что он тревожился обо мне? Ну, если так, то это было почти трогательно.

И я пролепетала:

– Благодарю вас, сударь, за заботу. Но, право же, я немного удивлена. Я полагала, вы не верите в проклятие Лефевров.

Он отчего-то смутился еще больше:

– Да, не верю. Но вместе с тем я предпочел бы, чтобы именно вы держались подальше и от его светлости, и от нашего замка. Здесь происходило немало странных вещей, и мне совсем не хотелось бы, чтобы вы тоже оказались в них замешаны.