Ну, а почему сам маркиз столь расточительно пренебрегал шансом получить законного сына, мне было пока не понятно. Может быть, он хотел, чтобы его отпрыск был одарен магически, а для этого требовалось какое-то особое сочетание магии его родителей, и каждый раз обнаруживая, что искомого сочетания не получилось, он стремился как можно скорее избавиться от одной жены, чтобы попытать счастья со следующей?

– Простите его светлость, сударыня, – робко сказала мадемуазель Ганьер и заметно покраснела при этом. – Обычно он не ведет себя подобным образом. Но ваше появление для нас оказалось большой неожиданностью.

Она тоже, как и герцог, назвала меня сударыней, и маркиз сразу отреагировал на это.

– Ты должна называть мою жену «ваша светлость», Селеста!

Девушка покраснела еще больше и пролепетала:

– Разумеется, простите.

И в этот момент я почувствовала к ней что-то вроде жалости.

– О, когда мы дома в тесном семейном кругу, вы можете называть меня Айрис! – воскликнула я. – Какие могут быть церемонии между близкими людьми?

– Благодарю вас, ваша светлость! – откликнулась она и попросила разрешения выйти из-за стола.

После того, как удалилась и она, мы с маркизом, наконец, смогли удовлетворить свой голод. Повара в замке отменно знали свое дело – никогда прежде я не пробовала столь необычных и восхитительных кушаний. И поскольку за столом, кроме нас двоих, никого уже не было, я могла не стесняться и отдать должное каждому стоявшему передо мной блюду.

– О, надеюсь, мой аппетит не слишком вас шокировал? – я всё-таки чуточку смутилась, заметив, что маркиз наблюдал за мной с улыбкой.

– Нет-нет, дорогая, – усмехнулся он. – Я уже знал о вашей любви к пирожкам и запеченной рыбе, так что это не стало для меня сюрпризом. Не беспокойтесь – в замке достаточно припасов, чтобы вас прокормить. И, право же, мне уже поднадоели женщины, которые за обедом клюют как птички, а потом падают в обморок в самые неподходящие моменты. Надеюсь, вы не имеете обыкновения лишаться чувств при каждом удобном случае?

Я заверила его, что это мне не свойственно, и он снова хмыкнул – на сей раз одобрительно.

– Думаю, сегодня мы оба нуждаемся в крепком сне, поэтому, если не возражаете, отложим нашу первую брачную ночь на завтра. Никому не покажется это странным – всю вчерашнюю ночь я провел в горах, так что, полагаю, все будут считать, что она у нас уже фактически состоялась.

Я вздрогнула при этих словах, но потом вспомнила, что кровать в его спальне достаточно широка, и отважно кивнула.

До голубых апартаментов меня проводил слуга – иначе я непременно запуталась бы в этих бесконечных лестницах и коридорах. Камила помогла мне раздеться и принесла ночную сорочку – столь тонкую, что ее, наверно, можно было пропустить сквозь мое колечко. И едва горничная, пожелав мне спокойной ночи, удалилась, я провалилась в крепкий сон.

21. Глава 21

Утром я проснулась от того, что что-то мягкое и пушистое плюхнулось на мою подушку. И прежде, чем я успела испугаться, оно приветственно сказало «мяу».

Это был кот – серый, с белой манишкой и белыми лапками. Его окрас был столь аристократичен, что я невольно подумала о том, что другого, менее изысканного питомца, наверно, в таком месте держать бы и не стали.

– Доброе утро! – сказала я, и кот доверчиво потерся о мою руку.

А я уже ругала себя за беспечность – если кот беспрепятственно смог зайти ко мне в спальню, значит, этом мог сделать и кто-то другой. Как я могла не запереть дверь перед сном?

– Ой, ваша светлость, простите! – в комнату вошла бледная от страха Камила. – Это я недоглядела! Я совсем забыла о Лалике!