— Одного «прости» будет маловато. Черт, — проводит татуированными пальцами по коротко стриженной голове. — Ты реально совсем как ребенок. Тебе нужно всюду инструкции подробные развесить и карточки выдать с разъяснениями, как вести себя. На будущее. Мужчины любят, когда женщины извиняются перед ними иначе…

Я перевожу взгляд вниз, сразу подумав о неприличном. Чувствую, как полыхают мои щеки, а мысли становятся сгустком жара, стыда и любопытства попробовать запретное.

— Ну так… — подступает близко. — Хочешь свои цветочки, Серафима? Сделай мне приятное прямо сейчас. Мы одни, никто не побеспокоит.

Да он просто пытается развести меня! Воспользовался моментом моей слабости и теперь продавливает под свои желания гнетом ладони, опустившейся на плечо.

— Решайся, я буду с тобой аккуратен. Объясню, что к чему, — поглаживает шею, снова перемещает ладонь на плечо. — Сделай, что мне нужно, получишь взамен, что хочешь.

— Так это и работает, да? — подхожу ближе.

— Именно так, да… — прикрывает свои бесстыжие глаза. — Сделай мне приятно. Не томи.

Ах, не томить его! Тоже мне картошка в мундире, которая томится в печи. Сейчас кое-что треснет! Огреваю его пощечиной. Багратов рыкает и распахивает глаза, смотря на меня с клокочущим возмущением.

— Ты на кого руку подняла?! Совсем берега попутала!

— Это ты кое-что спутал! — шиплю от ярости, совершенно не контролируя эмоции. — Мужлан озабоченный. Я не стану ублажать тебя за какие-то регалии или подачки. Пусть тебя Элайза за новую шубку обслужит! — отступаю назад.

— Кажется, пора тебя пороть!

— Только попробуй. Трепло!

— ЧТО?! — взревел.

Боже! Лев. Реально лев. Тимур рыкнул так, что у меня колени затряслись, и сердце сжалось до размеров игольного ушка!

— Кого ты треплом назвала, мелочь… Мышь садовая! — подойдя близко, сжимает запястье моей правой руки.

— С садовой мышью ты погорячился. Обещанного сада — нет. Оранжереи — тоже. Это было обещано в нашем браке, еще до моего побега. И ничего не было сделано! Цветочки и пучки сушеные я сама себе купила! Так что… — едва дышу. — Я не говорю лишнего, лишь озвучиваю свои выводы. Обещал и не исполнил. Как такое назвать?! Мужское слово не держишь!

— Ах, сад тебе… — матерится.

Долго и со вкусом.

— Оранжерею, надо… — снова поток мата.

Он отходит на метр, потом возвращается и неожиданно целует меня в губы, обняв за талию крепко, но бережно. Поцелуй короткий, но жалящий. Багратов словно приложил горячим клеймом на миг и отстранился, дышит рвано, смотря на меня пристально. Подушечки татуированных пальцев нежно рисуют узор на щеке, убирая выбившиеся пряди.

— Вот это другой разговор. Никому не позволяй вытирать об себя ноги и до уровня этих дурочек опускаться не смей! — улыбается

Смотрит на меня с таким удовольствием и с гордостью, что ли?

— Может быть, и выйдет из тебя достойная жена, Багратова Серафима.

Я едва чувствую пол под ногами. Пощечина вышла сама по себе. Осознав, что натворила, я задрожала и думала, Багратов меня за такую выходку в порошок сотрет, а он рад?!

— За свое нужно держаться. Даже зубами. Будем считать, что краш-тест ты прошла, но если что, я бы не отказался от твоих горячих извинений!

Багратов снова одним предложением вгоняет меня в краску, цепляет под локоть и выводит из комнаты.

— Вернемся к тому, на чем остановились. Нам нужно много снять, из сотни снимков выберут лишь штук десять, самых удачных… Не будем терять время зря.

***

Снимать пришлось много и в разных местах, не только в доме Багратова, но немного на улице, возле дома Багратова. За несколько часов съемки я устала неимоверно. Багратов, напротив, полон сил и весел.