Ах да, мне же надо разобраться, как жён в их мир возвращать. Дорогой министр внутренних дел обещал в случае задержки его супруги у нас позаботиться, чтобы мой идиотский род больше не продолжился. Да и попавшую к нему девушку жалко: наш министр одним грозным взглядом даже бывалых мужчин пугал до дрожи.

Перебравшись вперёд, я лёгким движением направил химеру между осыпавшимися, проседающими стеблями к дому. Теперь, когда растительная преграда проредилась, нам оставалось ехать пять минут.

Ворота затянуло отмершими лианами. Пришлось ждать, когда в створки поступит достаточно магии, чтобы их открыть.

«Интересно, внутрь магоед пробрался или нет?» – я нервно потопывал по дну двуколки.

Жена тихо застонала во сне, я замер. Химера заглянула через мою голову, один из подбородочных рогов слегка прошёлся по макушке.

– Эй, – прошептал я больше для порядка. Химера курлыкнула. Я улыбнулся: – Подлиза.

Почесал её пупырчатый подбородок.

Наконец с подозрительным скрипом двери расползлись в сторону. Химера на цыпочках потрусила внутрь, но даже так ногти по гравийной дорожке скрипели знатно. Следов магоеда внутри не оказалось. Посмотрел на жену: покачивалась, но спала, как младенец.

Внимательно оглядел ажурные галереи и шпили своего дома: что нас ждёт?

Двуколка остановилась у полукруглого крыльца в десять ступенек.

Вновь посмотрел на жену: спала. Устала, наверное.

– Помоги, – шепнул химере.

Вздохнув, она приподнялась. На пузе щёлкнули замки, раскрылись створки, и моя розовая шестилапая гордость почти двухметрового роста вылезла из ониксовой брони с шипами. Чешуйки внутреннего тела тускло блестели на солнце, восемь тёмных глазок взирали на меня со звериным обожанием.

– Девочку возьми.

Протянув трёхпалые верхние лапы, химера со змеиной грацией проскользнула в двуколку и подхватила девочку. Та выскользнула из слабых объятий жены. Тёмные глазки уставились на меня вопросительно.

Да, мне же надо решить, где их разместить! Подумав, велел:

– В гостевую её, поближе к женским апартаментам.

Жена оказалась лёгкой. Раньше девушек не носил, но по тому, как кренились под ними экипажи, казалось, что они должны быть тяжелее. А, ну да, они обычно в платьях и украшениях. Так что хорошо, что жена у меня голая. Невольно покосился на её грудь, но сухая ткань обтягивала её не так плотно. Вздохнул.

У по-прежнему открытых ворот замаячили красные ящеры особого отдела, осёдланные мужчинами в чёрных мундирах. Похоже, министр решил напомнить о необходимости избавить его от жены.

Дождался посланцев на крыльце, размышляя о том, что женские волосы, судя по щекотавшей руку пряди, могут быть удивительно мягкими. А у Сабельды локоны такие, что ими впору ингредиенты в ступке толочь. И у мамы тоже.

Первый из подъехавших офицеров взбежал по крыльцу и протянул конверт. Я закатил глаза:

– Вы что, не видите: у меня руки заняты. Вскрывайте уже.

Офицер побледнел:

– Секретная депеша.

Бывшие военные, что с них взять. Терпеливо пояснил:

– Вскройте и разверните письмо ко мне, я же не прошу его читать.

На бледном лице отразилась работа мысли, офицер сломал печать и развернул мне послание министра:

«Хватит развлекаться садоводством. Быстрее избавь меня от сам-знаешь-кого».

– М-министр просил написать ответ, – добавил офицер.

Вот вроде министр внутренних дел у нас умнее военного и научного министров вместе взятых раза в два, а тоже не понимает: катастрофу устроить легко, а ликвидировать последствия – долго и нудно.

Терпеливо пояснил:

– Перепиской мне заниматься некогда. Передайте на словах: сейчас, только от своей избавлюсь. – И повернулся к дверям.