Хотя даже если убьёт, хитом я стану, только результата не увижу.

Мотнул головой, приглашая дорогую супругу следовать за мной, и распахнул двери.

Преследовавшие меня всю дорогу учёные мужи собрались в полном составе, ещё и знакомых по пути прихватили.

Ну что, мне не привыкать к эпатажу. Вскинул голову, шагнул к краю верхней ступени. По этикету надо бы жене руку подать, но… Поворачиваться к ней страшно, не то что трогать: мало ли какие болезни в их мире существуют, да и в нашем она могла что-нибудь подхватить, судя по тому, что её выловили среди попрошаек. Спасибо, в протокол её имя не вписали – всё позора меньше.

– А вот и наш глава рода без супруги, – осклабился секретарь научного собрания.

Я неторопливо спускался с лестницы, чтобы девочка, а с ней и жена не отстали. Конечно, это было только начало:

– Что же вы так поспешно прервали свою речь, коллега?

– Да-да, мы только вошли во вкус.

– Мы бы желали внимательно ознакомиться с доказательствами вашей теории.

– А вы продолжите практические исследования в этом направлении и познакомите нас с результатами супружеской жизни без жены?

На этот раз они совершенно не по-длорски рассмеялись. Можно подумать, мы в закрытом клубе, а не на площади, вокруг которой полно зевак-простолюдинов.

Остановился внизу лестницы. За смехом было неслышно шагов супруги, пришлось обернуться, и ужас осознания ситуации снова меня накрыл. Рыжая особа спускалась, не смущаясь своего непотребного вида.

А вдруг в их мире такой облик – норма, и мне не удастся переубедить её (ох, надо ещё вопрос с пониманием языка решить) помыться и одеться соответствующе? Во что она превратит мой дом? И вообще её штаны выглядели до ужаса развратно, обтягивали бёдра так, как не каждые панталоны охватывают. И это – у всех на виду. Да и верхняя одежда была без корсета, совершенно вызывающе липла к грудям, у меня аж между ног потеплело. Повернулся к двуколке.

Наш самый учёный муж, министр науки и новых технологий Смуз, приподнявшись в своей коляске, оглядывал женщину за моей спиной:

– Продажные девки с Тёмной улицы выглядят приличнее твоей жёнушки. Ах, да, она же, как говорят, на той улице и обреталась, пока облаву не устроили.

В глазах потемнело, чуть не споткнулся: какая бы моя жена ни была, так говорить о ней никто не смеет!

Ярость клокотала в груди, но я усмехнулся. Глядя Смузу в лицо и приподнимая брови, мысленно воззвал к магии своей химеры, отвлекая всех разговором:

– А вы помните, как они выглядят, многоуважаемый длор Смуз? Насколько я понял по вашим многолетним посещениям доктора Вийона, девушки, даже самые неприличные, вам больше не нужны.

Краснота набегала на него медленной, яркой волной. В химере завершился активированный процесс, она распахнула повёрнутую к Смузу пасть и чихнула. Почётного научного мужа, министра по совместительству, окатило двумя вёдрами соплей из серы.

На площади воцарилась мёртвая тишина.

Что-то последнее время у меня входит в привычку заводить среди министров врагов.

– Простите, уважаемый длор. – Я «сокрушённо» покачал головой. – Видимо, в нос ей что-то залетело. Не догадался вставить носовые пластины при создании, теперь такие казусы случаются. Поосторожнее, коллеги, если это приступ аллергии, зачихает всех.

Изображая смущение и готовность снова чихнуть, химера отступала в сторону и переводила взгляд с одного почтенного длора на другого. Те норовили сдвинуться.

Смуза объяло очистительным пламенем. Это он зря, конечно. В «соплях» расплавились гранулы, и над министром науки и новых технологий заклубился вонючий дым, охватил коляску, его огненного быка.