Отогнав от себя смутные видения из ночных кошмаров, я надела чистую сорочку и принесенное Бони тускло-зеленое платье, старое, но из тонкой дорогой ткани. Платье явно отличалось от нарядов Бони не только фасоном, но и размером.

— Сейчас расчешем твои волосы, Триса…

Я вздрогнула и обернулась к женщине:

— Как вы меня назвали?

— Бедняжка, ты даже имени своего не помнишь? Ты — Триса Руад, дочь градоначальника. Я уже говорила.

Она посадила меня перед зеркалом, которое я до этого не замечала в этой комнате. И тогда правда стала очевидна.

Да… Теперь я определенно некая Триса Руад. Мы схожи внешне, но черты ее лица всё же более утонченны. Кожа белее, отчего на носу и щеках проступали милые веснушки. Губы пухлые, но из-за худобы и бледности казались большими и ярко-алыми. И если я носила стрижку, то Триса отрастила волосы по самый пояс.

— Расчешем и заберем в косу. Причесок я делать не обучена, —  пробормотала Бони скорее себе под нос, чем  для меня, и взялась за гребень.

Распутывание моих волос заняло продолжительное время, за которое Бони поведала мне историю предательства своего хозяина, главы рода фениксов.

— После того как девять лет назад сгорело левое крыло замка, все слуги перешли на службу к геру Латарну. Переехали в столицу, устроились в их столичной резиденции. Знаю, что новый хозяин писал письма Королю, требовал расследования. 

— А что случилось с замком?

Бони пожала плечами.

— Разное говорят… Расследования-то так и не случилось. Но ходят слухи, что на замок ночью напали бандиты. Подожгли крыло со стороны конюшен, ворвались в дом, когда сам лэрд выгонял слуг на улицу, спасая их от огня. Ведь лэрд был истинным фениксом, огня не боялся, как и великие драконы. Он не мог сгореть, но сгорел.

— Боже, какой ужас, — прошептала я.

— Другие слухи связывают пожар с проклятием демонов, — понизила голос Бони и даже перестала расчесывать мои волосы. — В том году у младшего сына лэрда проснулся дар. Не истинный, а проклятый. Парнишка обернулся темным фениксом. А темных всегда отдавали на обучение демонам.

— И что же? Его не отдали, и демоны в отместку сожгли замок? — шепотом спросила я.

— Отдали! Что ты! С демонами договориться нельзя. Младшего отдали, да только весь род под проклятие попал. Примета это плохая, когда в роду темный феникс рождается. Говорят, что род после этого гибнет, теряет дар перерождения.

Я половины из сказанного не поняла, но было ужасно интересно. Словно  кто-то пересказывал мне сюжет увлекательной фэнтезийной истории.

— Так и случилось. Проклятие ударило по всей семье в тот же год. В огне сгорел хозяин и его жена с сыном.

— О Боже! — я не могла сдержать крика.

Бони покосилась на меня, но продолжила:

— Все девять лет так и думали, что никто не уцелел, пока в дом Латарнов не явился лэрд Латагейн. Старший сын выжил! В маске, хромой, но, слава Основателям, живой!

— О Бо… — начала я и споткнулась, снова заметив косой взгляд Бони. — Слава Основателям, — повторила за ней, — он спасся!

— Да-да, — удовлетворенно подтвердила Бони, заплетая мне косу. — Покалечен, обезображен, лишен дара, но живой! И мы надеемся, он продолжит славный род Латагейнов.

— Конечно, — кивнула я, непроизвольно вздрагивая и сочувствуя девушке, которая станет его женой...

— Он и велел нам на этой неделе вернуться. Мы выехали из столицы и прибыли накануне  утром, как раз перед тем, как вы попали в наш дом. Еще ничего не готово, не прибрано... В доме только одна спальня. Так неловко.

— Он — это лэрд Латагейн? — уточнила я, и Бони подтвердила. — Он  из-за меня покинул эту спальню? — теряясь, не заставит ли меня лэрд делить с ним постель, в ответ за спасенную жизнь.