— Все в порядке? — уточняю на всякий случай.

— В полном, — кивает Володин, а потом смотрит внимательно, хватаясь за локоть, — я тебя люблю, Дина. Мне нужна твоя помощь. 

— Какая? — мне не нравится его вступление, я перевожу взгляд за плечо Володина, на окно дома,  и вижу там Демида. Он смотрит на нас, за стеклом точнее не разглядеть. Выражение равнодушное, Старостин отворачивается, а Андрей продолжает:

— Ты должна подслушать все разговоры, которые сейчас будет вести Демид. Это важно.

— На что именно обратить внимание? — спрашиваю отстранённо, я не хочу шпионить за ним, он и так все понял и ничего при мне не скажет. Все это глупо и противно, я не спецагент.

— На все. 

— Ты же понимаешь, что он при мне не будет лишнего болтать?

— Просто сделай все, что сможешь. Нам только немного времени выиграть. 

И я киваю головой, — выбора у меня все равно нет. Не подкладывают в постель, и на том спасибо.

14. Глава 14

Андрей возвращается обратно в дом, а я остаюсь на пляже, не зная, чем себя занять. День тянется долго, я понимаю, что гости, видеть которых мне не следует, еще здесь.

Судя по машинам на стоянке, здесь точно — экологии, прокурор, остальных не знаю, может, они и вовсе не имеют отношения к этой встрече.

Злюсь. На Володина — за то, что втравливает меня в заранее обреченную миссию. Кажется, у него своя игра, отличная от тех условий, на которые договорились москвичи, и мне совсем не хочется попасть под раздачу, когда придет время.

Поднимается ветер, гонит волны, почти по-морскому облизывающие песчаный пляж. Погода портится, и мне кажется, что я буду сидеть на это пляже вечно, не то Хатико, не то Ассоль при любой погоде. 

Появление за спиной Демида я, увлеченная собственными мыслями, пропускаю. Вздрагиваю, когда его шаги раздаются совсем близко, задираю голову вверх. На лице Старостина модные очки, за тонированными стеклами пустота, не разглядеть глаз, но меня пробирает. Он прячет руки в карманах, я сцепляю свои в замок. 

Почему рядом с ним так трудно дышать? 

— Мы сегодня уезжаем, — ставит в известность, только не пойму, зачем? 

Кажется, он и сам не знает, оттого злится, на меня, на себя, на ситуацию. 

— Мы всегда рады видеть вас снова в гостях, — натягиваю самую дурацкую улыбку из своего арсенала, чушь несу, только злю его сильнее. 

Не хочу за ним шпионить, мне претит все эта возня за большой куш. 

— Володин велел за мной приглядывать? — я таращу удивленно глаза, чужая проницательность пугает. — И как далеко ты должна зайти? Если я предложу трахнуться?

— Если вам с Володиным так надо, сами и трахайтесь, — я поднимаюсь, отряхивая ноги от песка и прохожу мимо, но Демид не даёт, ловит меня за талию, прижимает к себе:

— Я тебя здесь нагну и он ничего не сделает, — Демид снимает очки, глазами поедает, а я трясусь вся. Сердечный ритм сбивается, мир вокруг сужается до размеров его расширенных зрачков. Воздух больше не пахнет речной свежестью, только похотью и насилием. 

Я верю тому, что он сможет, и боюсь его. Мы стоим, оба напряжённые, под его взглядом воздух вышибает из лёгких. Так хищники смотрят на жертву, которую собираются сожрать. 

Нельзя быть слабой.

Я не мясо.

— Ты ошибаешься, — голос предательски дрожит, звеня истеричными нотками, — я не слежу за тобой.

Маленькая ложь, но сейчас я в ней нуждаюсь, я верю сама себе. Он меня отпустит, а потом я скажу Андрею все, что о нем думаю и уеду из этого проклятого санатория, подальше от Демида. 

— Тогда что ты тут делаешь? Думаете с начальником, что самые умные?

Делаю глубокий вдох, и это моя ошибка. Лёгкие заполняются воздухом, смешанным с с его запахом, он действует на меня слишком сильно.