— Значит, мы с вами чем-то похожи, — заключаю я. 

— Это навряд ли, девочка, это навряд ли.

Мы въезжаем на территорию бывшего санатория, отданную в частные владения. Я знаю, кому принадлежат здешние земли и удивляюсь, что вообще тут нахожусь, настолько я ниже рангом. Машины паркуются возле центрального фонтана, — статуи мужчин, держащих на своих плечах земной шар. Отовсюду веет совком, но дальше, ближе к Волге начинаются элитные коттеджи, всего штук семь, не больше, с собственным выходом к воде и пирсом. 

Мы выходим на улицу, оставляя автомобили на парковке, дальше идти придется пешком. Рядом стоят, блестя полированными боками ещё несколько дорогих иномарок, пару знакомых номеров. Вот где развлекаются наши власть имущие в свободное от работы время.  

— Андрей Владимирович, — отзываю в сторону начальника, стараюсь соблюсти пиетет. Когда он подходит ближе, натягиваю на лицо улыбку, но мне не до смеха, — а я туда в качестве кого пойду? На такие собрания не принято водить секретарш. 

— Все нормально, лишнего не услышишь, — знает Андрей, как не люблю я становиться свидетелем лишних разговоров, хватило мне уже. 

Я по-прежнему не понимаю, зачем меня повсюду таскают с собой на манер карманной собачки, разве что вот эту папку с проектом в руках держать, точно самим мужчинам она неподъемной кажется?

Но покорно иду следом, на пару шагов отставая от мужчин. Ладыгин, из-за которого нам несколько раз приходилось останавливаться в пути, выглядит ещё хуже, чем час назад, но идёт достаточно бодро.

Демид на меня больше не смотрит, зато я сзади могу его спокойно разглядывать. 

Он самый высокий в их тройке, шире в плечах. Лёгкая рубашка и светлые брюки с укороченными штанинами, открывающими щиколотки  — пидаристические, как назвал их Володин, — ещё больше подчёркивают пижонство гостя. Ни дать ни взять, модель на отдыхе, на фоне Демида Андрей и вовсе кажется унылым офисным клерком. 

Мы достигаем ближайшего коттеджа, на открытой веранде сидит мужчина лет сорока пяти — пятидесяти. Нос картошкой, расслабленное, даже доброжелательное выражение лица, но они не могут меня обмануть. К сожалению, даже криминальных авторитетов я знаю в лицо, на закрытых банкетах, куда вместо жену Андрей берет меня, за одним столом вполне могут оказаться менты и смотрящие, чиновники из администрации и парни, ведущие незаконный бизнес. 

Быстро опустив глаза к земле, я прохожу вперёд, оставляя папку в руках Володина. Здесь мне быть точно ни к чему. 

Спускаюсь вниз, к песку. Я не знаю, сколько времени займет разговор, но не рассчитываю на то, что они быстро управятся. 

Намытый пляж чистый, светлый песок без мусора совсем не похож на речной. Я скидываю босоножки, и блаженно зарываюсь ногами в горячий песок. Солнце жарит, я жалею, что не захватила очки или шляпу. Волга здесь разливается широко, соседнего берега почти не видно и может показаться, что мы на берегу моря, а не в центре России. Возле самого берега греются мальки, я распугиваю их, наклонившись, чтобы потрогать воду. 

Теплая, жаль, что не искупаться. Места здесь чудесные, лес сплошь из высоких сосен, заповедная природа, и даже вода в реке кажется чище, чем на других пляжах. Усаживаюсь на один из лежаков, коих тут с десяток и все свободные, и принимаюсь терпеливо ждать. 

Я успеваю насчитать три белоснежных теплохода, проплывающих не так далеко от берега — можно даже прочитать названия, если сильно прищуриться, когда меня зовёт Андрей. 

Поднимаюсь, быстро отряхивая ступни, и по деревянным широким ступеням иду к нему. Он стоит, спрятав руки в карманах, пытается сделать безмятежное лицо, но мы слишком хорошо знаем друг друга.