Илья шумно втянул воздух носом. Ему уже какое-то время не давал покоя запах, который едва ощущался на грани чувствительности. Начальник заметил это и оборвал себя.

– Что такое? – удивился врач.

– У него потрясающий нюх.

– Обострённое обоняние, – уточнил Илья.

– И что? – тупо спросил полицейский.

– Здесь есть их запахи. И есть запах убийцы.

Он вошёл в купе и решительно закрыл дверь, оставив полицейского и начальника в коридоре.

– Эй, – попробовал возмутиться служитель порядка.

– Замолчи, – злобно приказал Игнат Павлович.

Врач вылупился на Илью, который крутил головой и шумно нюхал воздух. Из множества запахов он пытался вычленить тот самый, которого здесь не должно было быть. Посторонний, чужой, лишний. Вера тоже перестала плакать и уставилась на него с надеждой.

– Найдите, умоляю, – прошептала она. – Кто это сделал?

Илья плавно наклонился к столу. Придерживая полы кителя, он понюхал стакан, задержался на ручке подстаканника, затем понюхал чайную ложку. Вот-вот… Сейчас-сейчас… Есть.

Он рывком выпрямился, сделал шаг назад, схватил ручку двери и сильным рывком отворил её. Вышел в проход и провёл рукой по лицу.

– Запах гвоздики и тмина, – сказал он тихо. – Немного кориандра и перец.

Начальник смотрел на него выжидающе.

Илья поднял руку и указал на второе купе.

– Морозова Авдотья Никитична.

Полицейский сработал как по команде «фас». Немедленно кинулся к соседнему купе и дёрнул дверь. Она оказалась заперта изнутри.

– Открывайте! – громко сказал он.

– Откройте немедленно! – грозно прорычал Игнат Павлович.

Старуха никак не показала, что услышала обращение. Илья опомнился и извлёк из внутреннего кармана кителя универсальный ключ. Он вставил его в замочную скважину и с хрустом повернул. Когда дверь отлетела в сторону, они увидели старуху. Она сидела за столом и встретила их с мрачным спокойствием. Окно было приоткрыто и сильный поток воздуха трепал чёрный платок на седой голове.

– Зачем вы отравили пассажира?! – взревел Игнат Павлович, которого очень огорчала перспектива предстоящего разбирательства и бесконечных объяснительных.

– Мой муж был очень плохим человеком, – сказала она еле слышно.

– Что?

– Он всё время изменял мне с разными потаскухами. А потом приносил от них всякие непотребства, которыми заставлял меня… Мерзость и срам… – она посмотрела в окно и тяжело вздохнула. – Когда он умер, я наконец-то стала счастлива…

Некоторое время все хранили недоумённое молчание.

– При чём тут несчастный парень?! – грозно спросил начальник поезда.

– Как увидела его, так прям обмерла – вылитый мой Тихон. Как будто с него рисовали. Снова вся ненависть всплыла.

– Что?! – не поверил своим ушам Илья. – Вы отравили невинного человека только потому, что он якобы похож на вашего мужа?!

В третьем купе раздался звон стекла, но никто не обратил на это внимание.

– Старая сумасшедшая сука! – гневно воскликнул полицейский. – Тебя мало просто расстрелять! Загубила человека!

– Позвольте мне спросить, – внезапно послышался тихий голос.

Полицейский осёкся, Илья повернул голову и увидел смертельно бледную Веру. Она стояла, опустив руки вдоль тела, и походила на призрак.

– Я хочу спросить, – ещё тише сказала она.

Девушка медленно вошла в купе и встала рядом со старухой. Та подняла голову и с жестоким вызовом посмотрела ей в глаза.

– Не вечно тебе витать на крыльях любви, пора и познать грязную жизнь.

Вместо ответа Вера внезапно вскинула руку. С запозданием все увидели в длинных тонких пальцах разбитую вазу. Илья вскрикнул и бросился вперёд, но не успел. Вера с силой воткнула вазу в горло убийцы и тут же отступила назад. Острый край распорол чёрный бархат и дряблую кожу, хлынула тёмная кровь. Старуха захрипела и повалилась набок, на подушку. Вытаращенные бесцветные глаза смотрели прямо на Илью, он не видел в них ни страха, ни раскаяния, а лишь злобу от того, что её дни прервали преждевременно.