С этими словами он учтиво поклонился и ушел.

*История мастера Жакемара рассказывается в книге «Ассистентка антиквара и город механических диковин»

10. Глава 10 Ночные шорохи

Никогда в жизни я не вела дневник, но в тот вечер решила: буду записывать все, что увижу и узнаю в замке Морунген. Уж больно необычным оказался мой новый дом. Следовало упорядочить и обдумать собственные впечатления.

Устроившись у камина, я добросовестно взялась за дело. Дала короткие и нелестные характеристики хозяевам замка. Записала слухи и легенды. Дополнила текст рисунками: набросала смеющиеся маски, часы с секретом, увиденный в коридоре скелет с весами в руке. Хотела изобразить фон Морунгена и его маменьку, однако ничего не вышло.

Закусив кончик карандаша, я вызвала в памяти лицо Железного Полковника, чтобы на скорую руку набросать его портрет. Это будет несложно — черты у него характерные. Одно удовольствие рисовать такие лица.

Несколькими штрихами обозначила густые брови и вертикальную складку на лбу, прищуренные глаза, резко очерченный подбородок, крепко сжатые губы — тонкие, но выразительные. Уголки слегка опущены, как бывает у упрямцев и людей несгибаемых, жестких.

И тут я отчего-то смутилась, вспыхнула, рассердилась и густо заштриховала набросок. Ограничилась тем, что по памяти изобразила ту часть механизма полковника, которая мне открылась. Надо будет испросить разрешения составить схему, сверяясь, так сказать, с натурой. Правда, для этого фон Морунгену придется запастись терпением, пока я буду копаться у него в груди. Ничего, это для его же пользы.

Вместо госпожи Шварц я нарисовала ехидную ворону в шали и на том успокоилась.

Было еще рано, но меня разморило: сказывалось напряжение суетного дня. Челюсти раздирала зевота, глаза слипались. Я откинула покрывало на кровати и переоделась в ночную сорочку. Следовало погасить масляные лампы в руках медных скелетов. Решилась на это не сразу. Оставаться в темноте с жуткими соседями по комнате было страшновато.

«Да полно! — сказала я себе с нервным смешком. — Они же неживые. Медные истуканы. Куда неприятнее то, что шуршит под обивкой за стенами. Как бы оно не соскучилось ночью и не пришло погреться в мою кровать. Как бы не обнаружить утром на подушке паука или мышь!»

Вот будет переполох, если полковника разбудит мой истошный визг. Интересно, где его покои? Наверное, на этом же этаже. Услышит, обязательно услышит, если начну вопить. Застучит ли его железное сердце от страха? Если застучит, то так ему и надо. Будет знать, как запускать собственный дом.

Обошла комнату, провела ладонью по стенам. Шуршание прекратилось. Живность затаилась. Надеюсь, я хорошенько ее напугала, и знакомиться со мной она не полезет.

Вздохнув, погасила светильники. Один и за другим медные черепа скрылись во мраке. Чтобы окончательно развеять страх, я похлопала каждый по темечку — звук был полым, какой издает кастрюля. Я вслух пожелала скелетам спокойной ночи. В ответ они благожелательно промолчали.

Затем забралась в кровать. Она оказалась удобной, матрас мягким, сухим, и уснула я быстро.

… вздрогнув, открыла глаза. За окном стояла темень. В голове царил сонный дурман, а значит, проспала я всего ничего, час или два. И проснулась не сама — меня разбудило что-то тревожное, потому что сердце дико колотилось.

На миг комната озарилась синей вспышкой, следом пророкотал далекий гром. Гроза вернулась. Видимо, она и потревожила мой сон. Однако беспокойство не унималось: к шуму дождя примешивался посторонний звук, и источник его находился где-то рядом.