Я вскакиваю, чтобы сбежать — прочь, в лес, в овраг, куда угодно подальше от них. Но и шагу ступить не успеваю — меня ловят сильные руки, прижимают крепко к жёсткому мужскому телу.

Отчаянно дёргаюсь, чтобы вырваться — безуспешно. Слишком силён. Что я против него?..

Пытаюсь хлестнуть магией, чтобы высвободиться, но вмешиваются властные потоки магии Сехира — вмиг скручивают меня, замыкая в клетку.

Даже крикнуть, даже сказать ничего не могу.

Замираю в ужасе, понимая, что всё, вот и конец. Это они прикидывались добренькими. А сами мою бдительность усыпляли. И теперь — показали свои истинные лица. Что же они сделают со мной?.. Страшно-то как…

Все жуткие рассказы про орков тут же всплывают в памяти. Хочется ругать себя последними словами. Почему, когда я мылась в реке, я не попробовала ускользнуть? Или раньше?

— Илина, спокойно, — властный голос Шенера окутывает, заставляет замереть в объятиях Лачиха.

Точно, это Лачих меня поймал, и сейчас держит, и говорит, смягчая голос:

— Твой рассказ нас… — пауза, — разозлил. Когда мы злимся, лицо искажается. Для устрашения. В бою удобно. Тебя мы устрашать не собирались. Можешь посмотреть сейчас.

Прерывисто вздыхаю и поднимаю глаза. Облегчённо перевожу дыхание: Лачих. Его красивое мужественное лицо сейчас искажено гримасой ярости, но, хотя бы, никаких клыков. И в целом лицо, как я уже привыкла его видеть.

Осторожно оглядываюсь. Спокойные красивые лица орков в свете костра выглядят так… ох, да сейчас они устрашают посильнее, чем с клыками. Из-за мрачного злого огня в глубине глаз и напряжённых, пылающих яростью, поз.

Я невольно прижимаюсь к Лачиху, пряча лицо у него на широкой груди и прерывисто вздыхаю. И невольно задерживаю дыхание от ощущения ласкающей руки на моих волосах.

— Я не хотела вас злить, — тихо говорю я.

— Тётка твоя дрянь, — едва узнаю голос Тунча из-за рычащих интонаций. — Вернуться бы, и…

— Мы не будем возвращаться, — голос Шенера леденяще спокоен. — Но наказание ей будет. Потом. Сейчас продолжим разговор. Илина. Сядь к костру. Мы злы не на тебя. На тётку. И мага.

Я ошеломлённо ахаю от того, что Лачих берёт меня на руки и идёт к костру. Усаживает меня на прежнее место, опускается рядом и обнимает за плечи. Это успокаивает меня.

Даже ловлю себя на том, что едва удерживаю себя от того, чтобы прильнуть к нему... и что у меня в голове?..

Шенер задаёт новый вопрос.

— Твоя магия, Илина. Что ты знаешь о ней?

Этот вопрос меня тревожит. Непонятно, чем. Наверное, тем, зачем оркам в принципе знать о моей магии.

Решаюсь спросить об этом вслух.

— Для чего вам знать о моей магии?

— Я задал вопрос. Мне нужен твой ответ, — голос Шенера не изменился, но я опускаю голову, чувствуя его право спрашивать.

Когда он так говорит… невозможно противиться. Приходится отвечать.

— Только то, что моя мама мне говорила. А ещё, что слышала из разговора тёти с пришлым магом. Он может взять мою магию, — краснею от того, что для этого нужна брачная ночь, — и продлить себе этим жизнь.

Поднимаю голову и смотрю прямо в глаза Шенеру. В них пляшут отблески костра.

— Пока ты мне не задал новый вопрос, — говорю я. — Разреши спросить мне.

Шенер молча смотрит на меня, но неожиданно кивает.

— Спрашивай.

— Вам пятерым тоже нужна моя магия? Чтобы продлить свою жизнь?

19. Глава 17. Легенда

После моего вопроса повисает пауза.

Вздрагиваю от оглушительного хохота Тунча. Всё его громадное мощное тело трясётся, кажется, даже топор за его спиной смётся вместе с ним.

Рах, настолько же похож на Тунча внешне, насколько отличается от своего насмешливого брата спокойствием. Он только добродушно усмехается, поглаживая свой тяжёлый подбородок.