Но в переломные моменты ведут себя с неизмеримо большей степенью человечности, нежели записные моралисты, которые восторгаются русскими березками и бьют поклоны в красном углу.

(Лучший образец дает последняя из написанных книг – повесть «НАИРИ», основанная на фактическом материале. Показательно, что эта книга была не принята некоторыми читателями, отвергнута к публикации на некоторых порталах, но исправно продается на площадках Литрес и Ридеро.)

Единственная сущность, которая может осветить жизнь моих героев – это любовь.

Понимание отличается от штампов; они не совершают поступки из-за любви, а любят за совершенное добро.

Мои сюжеты переворачивают понимание сущности, изначально толкающей в светлую даль.

Любовь и чувственность в жизни моих персонажей никак не связаны между собой.

Например, герои повести «Надежное занятие» – пара типичных студентов XXI века, задыхающихся в нищете и безысходности – решают материальные проблемы тем, что за деньги занимаются сексом на сцене перед посетителями ночной дискотеки. При этом они не только не испытывают взаимных чувств, но осознанно не нравятся друг другу. Однако результатом занятия в финале становится любовь – иррациональная, но от того не менее жгучая.

Чувства моих героев не замыкаются в традиционных рамках. Роман «Приемщица» воспевает взаимную любовь женщин, разочаровавшихся в мире, приспособленном для мужчин.

Да и вообще, на мой взгляд, в литературе есть всего 2 темы, являющиеся табу:

пропаганда необоснованного насилия,

разжигание межнациональной розни.

Все остальное я вижу приемлемым.

Я очень терпим к людям и их проявлением, пока они не имеют цели меня унизить или уничтожить.

(Но, увы…

Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю зверей, птиц, рыб, ящериц, лягушек, насекомых и моллюсков…)

Мысли моих персонажей о любви бывают радикальными.

Герой романа «DerKamerad» говорит:

«Любовь – это то, что позволяет сделать выбор между жизнью и смертью.

Вернее – между намерением жить и решением умирать.»

Да и само бытие есть момент выбора между временем раждаться и временем умирать.

Мои герои близки мне и по внутреннему уровню и по мироощущению.

Они живут в космическом одиночестве среди людей.

Герой «Хрустальной сосны» за 16 лет действия прошел эволюцию персонажей Ремарка от «Западного фронта» до «Времениумирать». Он так же верил в товарищество в первой книге романа и так же страдал от намеренного одиночества во второй, поскольку переход от колониальности на рассвете жизни к индивидуализму на закате есть единственный путь развития личности.

Все мои герои страдают от того, что чувствуют слишком остро.

Но люди с высоким порогом эмоционального восприятия, люди бесчувственные, холодные, самодостаточные меня не интересуют, изображать таких я могу лишь антитезой к аутогенным героям.

Мне часто говорят, что в моих произведениях мало позитива.

Но откуда ему взяться в романах, если позитива почти нет в самой жизни?

Жизнь – не водевиль, не мелодрама, не мистический триллер, не фантазийный квест; жизнь – это трагедия.