Отец издал звучный смешок, и Агнета почувствовала себе глупой.

— Не позволяй уловкам данмаркцев себя одурачить, — сказал король. — Вспомни хотя бы Улисса с его деревянным конем! Вся эта постановка с несчастным юношей на берегу изначально была подстроена лишь для того, чтобы усыпить твою бдительность, а нас всех выставить на посмешище.

Агнета стиснула зубы, стараясь унять раздражение. Что бы она ни сказала, отцу наплевать. Ульрик явно переоценил его готовность слушать собственную дочь.

— Но мы не можем начать войну только для того, чтобы не выглядеть глупо…

Король хлопнул ладонью по столу, и Агнета чуть из кожи не выпрыгнула от неожиданности. Любой намек на веселье или заботу исчез с отцовского лица. Принцесса испугалась, что еще хоть одно ее слово, и он будет разъярен не на шутку.

— Хватит, Агнета, — строго сказал он. — Я не буду стоять в стороне, когда враг пытается убить мою единственную дочь...

— Но так много людей погибнет! Я не хочу, чтобы они умирали из-за меня!

Она выкрикнула это прежде, чем успела прикусить язык и подумать о последствиях. Король смерил ее суровым взглядом, от которого в животе скрутился страх.

— Ты права, людей погибнет много. — Его слова отдавали звоном металла. — Но они отдадут жизни за свою родину. Это ли не лучшая причина, чтобы умереть?

14. Глава 13

Два месяца спустя

Цвет неба менялся день ото дня — от ярко-голубого до серого и серебристого. Облака собирались в замысловатые фигуры, и солнце прорезало их сзади. Вдалеке скала поднималась прямо из воды. Перед ней лежала тонкая полоска берега, а в нескольких милях от нее неспешно плавала Селия.

Она смотрела то на облака, то скалистый берег, хотя давно уже поняла, что не увидит там ничего нового. Эрик не вернется... но где же Агнета? Возможно, ее призвали обратно в замок?

Селия была разочарована тем, что ее новая знакомая исчезла так быстро. Ей бы хотелось расспросить ее побольше о человеческих чудесах. Именно с этой целью Селия приплывала к этому берегу так часто, как только могла. Она делала это снова и снова.

Вопреки опасениям, отец не узнал про ее первую вылазку на поверхность. Как и про вторую, и про третью, и про все последующие.

Конечно, семья заметила, что Селия стала отлучаться из дворца чаще, чем обычно. И что она задумчивее, чем когда-либо. Но сестры быстро нашли объяснение ее переменам.

— Сестрица, да ты влюбилась! — однажды воскликнула Диния.

Селия отмахнулась и уплыла, сказав, что хочет побыть в одиночестве и исследовать обломки кораблей. Она не собиралась признаваться, что сестра права. Честно говоря, она и сама долго не могла поверить в это до конца. Но время шло, а желание увидеть Эрика никуда не исчезало — напротив, оно становилось сильнее день ото дня.

Иногда Селии казалось, что она целиком состоит из этого острого, непреодолимого желания. Что оно заполнило всё пространство внутри нее.

Но ни сестры, ни отец не могли даже помыслить о том, что младшая принцесса влюблена в человека. И Селия слышала, о чем они шептались. Все были уверены в личности тритона, который вызвал в ней такое волнение и стал причиной ее печали.

Они думали, что она влюбилась в Фалька — одного из самых красивых придворных. Он был ее троюродным братом по матери и сводил с ума русалок своим длинным золотистым хвостом и сияющими глазами.

Фальк давно оказывал Селии знаки внимания. Он провожал ее взглядом всякий раз, когда она проплывала мимо, и старался быть ближе к ней на пирах. Было время, когда ей всё это льстило, но теперь… Всё казалось пустым. Не стоящим внимания.