Последние слова она произнесла почти шепотом, и Селия заметила то, о чем не могла даже помыслить. Капли воды скопились в глазах Агнеты и тонкими струйками побежали вниз по щекам. Это было самой странной вещью, которую Селии доводилось видеть.

— Что это? — спросила она, протянув руку. — Как ты это делаешь?

— О чем ты?

Пальцы Селии остановились в дюйме от лица Агнеты.

— Я не прикасалась ни к одному человека, кроме Эрика. Можно ли мне…

Девушка кивнула.

— Да, конечно.

Селия аккуратно дотронулась до одной из капель, порожденных глазами Агнеты.

— Невероятно…

— Ты про слезы? — удивилась принцесса.

— Слезы, — медленно повторила Селия. — Никогда не видела ничего подобного. Все люди так умеют или только ты?

— Все. Слезы появляются сами, когда нам особенно грустно или больно. А вы разве не плачете?

Селия помотала головой. Вода никогда не вытекала из ее собственных глаз и из глаз сестриц, это уж точно.

Она хотела было сказать об этом Агнете, но воздух наполнился глубоким и настолько пронзительным звуком, что Селия испугалась за свои уши. Она отдернула руку и испуганно посмотрела наверх.

— А это еще что?

Агнета обернулась на монастырь.

— Колокольный звон. Он означает, что пришло время молитвы.

Звон отдавался в теле Селии неприятными вибрирующими волнами. Она невольно поморщилась, а Агнета виновато улыбнулась.

— Прости, мне нужно идти, а то меня опять хватятся и запрут в келье навечно.

— Как жаль…

— Я бы хотела остаться, правда! Теперь я буду сомневаться, не приснилась ли мне ты и весь наш разговор.

Селия улыбнулась и еще раз дотронулась до лица девушки.

— Я настоящая, честное слово. Мы все настоящие.

Следующие несколько секунд они неловко молчали, и Агнета будто бы боялась сделать шаг. Только теперь Селия заметила, что ее новая знакомая дрожит с такой силой, что чуть не валится с ног.

— Тебе пора. И мне тоже.

Внутри нее шевельнулся страх, когда она представила, что будет, если ее исчезновение уже заметили. Ее нет уже довольно долго. Хоть отец и не должен осудить ее на смерть, но взбучку, которую он устроит, если узнает про самоуправство, она запомнит на все триста лет своей жизни.

Селия опустилась в воду и еще раз взглянула на Агнету.

«Иди, — подумала она. — Иди, согрейся».

Девушка улыбнулась.

— Надеюсь, мы еще встретимся.

«Я тоже надеюсь».

11. Глава 10

Следующие монастырские дни для Агнеты были наполнены работой и размышлениями. Одни монахини подметали и чистили каменные полы, другие выпекали свежий хлеб в огромных жарких кухнях, а кто-то ухаживал за овцами и прочей живностью.

А сестры и послушницы из знати работали в скриптории, пели в хоре или ткали. Агнета выбрала для себя последнее.

Эрик уехал около двух недель назад, а ей за всё это врем так ни разу и не удалось выйти на берег, чтобы еще раз поговорить с Селией. Матушка Бирта и старшие монахини, казалось, следили за Агнетой. Не то чтобы она не понимала, почему.

Поэтому она покорно сидела за ткацким станком, перебирая нити и свои мысли. Она работала ритмично, подбрасывая волан и плавно нажимая на педали. Стук станков и гул прялок погружал ее в приятный транс. За этим занятием легко могли пролететь часы.

Запах сырой шерсти больше не казался Агнете неприятным. А вот Эстер не скрывала своё раздражение и недовольство. Она сидела рядом, изредка ворча себе под нос ругательства, когда ткань скручивалась узлом под ее пальцами.

Одна из сестер сидела у двери и читала отрывок из Писания, и звук ее голоса был успокаивающим и равномерным, но Агнета не слышала ничего из того, что она говорила. В ушах стоял лишь грохот волн, и всякий раз, когда она закрывала глаза, перед ней возникал образ юноши, которого сияющая русалка принесла ей в дар…