Но мои вопросы прозвучали только в моей голове. И тут я отвлеклась на телефонный звонок, а когда уже подняла голову, Лаврова и след простыл.

‒ Да, папа, ‒ отмечая про себя, что родитель излишне стал проявлять свои отцовские чувства, как и контролировать меня, ответила я. С чего вдруг?

‒ Ты не забыла про ужин в ресторане? – поинтересовался он. И я знала, что в этот самый момент он постукивает пальцами по столешнице.

Забудешь тут, когда напоминают чуть ли не каждый час.

‒ Нет, и уже надела свое самое красивое платье. Жду, когда смогу покрасоваться перед тобой в своих новых туфлях, ‒ включила я блондинистую дурочку.

‒ Надеюсь, что ты будешь вести себя подобающе и не станешь позорить меня, ‒ и отец тут же отключился.

‒ Ладно, мне пора. Еще нужно подготовиться, как следует, к ужину в ресторане, ‒ попрощалась я с друзьями, убирая свой телефон и направляясь в сторону своей машины.

О да, я сегодня буду очень красивой, что все взгляды посетителей ресторана будут прикованы только ко мне. Красивое платье в виде готского прикида, как и черные ботинки с высокой платформой и голенищем со шнурками вместо хрустальных туфелек ждали своего звездного часа. Нужно было только нанести соответствующий макияж, и Горская готова наступить на горло этой гадюке, которая слишком пригрелась на груди моего отца. С этой змеюкой я справлюсь и без своих ежедневных шпилек. Не думаю, что после всех выходок отец выберет ее и оставит рядом с собой. Родная кровиночка то все равно своя, как бы она не брыкалась.

И заходя в один из самых лучших ресторанов города, я про себя тут же отметила то, что они слишком близко сидят друг к другу, держась за руки, что отец смотрел на Марту слишком ласково и нежно, как и то, что гадюка выглядела очень счастливой, словно…

С какого рожна и перепугу?

Я решительно шагнула в зал, несмотря на возражения администратора, что в таком виде к ним нельзя. И кто бы мне запретил?

− Столик заказан на имя Горского, − проговорила я, с удовольствием наблюдая за тем, как менялось лицо сотрудника ресторана. Но он быстро сумел взять себя в руки. – И меня уже ждут.

− Прошу прошения, не признали, − извинился молодой человек. – Я вас провожу.

Я чинно последовала за ним, радуясь тому, что отец не сразу увидит в каком я виде заявилась на ужин. Чуяло мое сердце, что новости, которые папа собирался мне сообщить этим вечером, будут не самыми приятными для меня. Я уже догадывалась, о чем они будут, но раньше времени не хотелось думать о них. Скрестила пальцы, чтобы наверняка, чтобы хоть раз в жизни случилось так, чтобы и я ошибалась.

Молодой человек дошел до столика, заставив голубков отпрянуть друг от друга, и выдвинул для меня стул. Я присела, точнее, упала на стул, не заботясь о манерах. У отца тут же сменился взгляд, глаза перестали светиться и блестеть. Марта накрыла его сжимающую руку в кулак своей ладонью. «Не надо», − прошептала она, что даже я услышала ее слова.

− Привет, пап, − поздоровалась я, не слишком аккуратно расправляя салфетку и положа ее к себе на колени. Марту решила проигнорировать. – Извини, что в таком виде. Не успела переодеться после репетиции.

− После репетиции? – удивился отец, словно впервые услышал это слово. Хмыкнул. – Ты хоть знаешь, что это такое?

На его слова я мило улыбнулась. Я хоть и блондинка, но крашеная, папа, если ты не знал.

− Репетиция – это повторение или тренировка театрального, или музыкального, а также циркового представления, как правило, без зрителей. Осуществляется для того, чтобы отточить профессиональные навыки или лучше подготовиться непосредственно к публичному выступлению. А мне не помешают лишние часы дополнительных занятий, − проговорила я чуть ли не на одном дыхании, затем взялась за меню.