Когда девочки вновь вернулись за стол, Маша расстроилась ещё больше. В серой тарелке лежала тушёная капуста с морковкой... Опять ненавистная капуста! Хорошо хоть не одна... Девочка откусила чёрный хлеб и разломила вилкой котлету.

– Тоня совершенно безответственный человек, – вдруг выдала мрачная Люда и в упор посмотрела на Иванову. – Она думает только о себе и совершенно не понимает, что благо всех зависит от каждого.

Маша решила промолчать и усиленно жевала котлету – так, на всякий случай, если язык решит сам заговорить.

Обед прошёл довольно быстро. Разомлевшие от сытости и жары школьники лениво поплелись на выход. Идти в поле никто не жаждал, и хотя ещё оставалось время на отдых, зелёная ширь из сорняков и кормовой свёклы настойчиво лезла в глаза.

– Валентина Михайловна, а можно на речку сходить? – громко попросила Ириша Сидорова, ожидая, что её поддержат другие.

– Вода ещё не прогрелась, – уклончиво ответила та.

– Ну Валентина Михайловна... Мы с ребятами уже на прошлой неделе ходили! Хорошая там вода!

Женщина колебалась. Множество горящих глаз взирало на неё с такой надеждой, что бедное сердце учительницы дрогнуло, она улыбнулась и согласно кивнула.

– Ур-р-ра! Идём на речку! – выкрикнули мальчишки из восьмого класса и гурьбой ломанулись по дороге.

– Только недолго! И подождите меня! Без меня никто в воду не заходит!

Неширокая речка Звонарёвка растеклась за невысоким холмом в стороне от колхозного поля. Она убегала вдаль за деревню, сужалась и терялась где-то на обочине леса. Её берега, местами густо поросшие рогозом, местами вытоптанные до жёлтой глины полого уходили в глубину. Кое-где росли бледные ивы с длинными изящными ветвями, кое-где застыла ярко-зеленая ряска, уходящая в осоку, а где-то круто обрывалась земля. Ребята кинулись к широкой полосе берега, как будто эта часть суши специально предназначалась для купаний, и резво поскидывали кто штаны, кто шорты, кто рубашки. Затем они гурьбой, с криками и хохотом, бросились в холодную речку. Девочки были поскромнее. Кто-то остался на берегу и смотрел на шалости хулиганов, кто-то устроился под ивой от палящего солнца, кто-то переоделся в заготовленный купальник и осторожно заходил во взбаламученную воду. Симпатичная фигуристая Ириша относилась к последним. Яркий купальник из оранжевых и жёлтых лоскутов красиво сидел на бледноватом теле. Толик Карпов, маленький юркий парнишка, сразу заприметил девушку, и хотя он беззаветно плескался с друзьями, не выпускал Сидорову из бокового зрения. Наконец он дождался и, когда та оказалась по колено в воде, с диким смехом облил её настоящей волной.

– Ах! – вдохнула не ожидавшая шалости Ира и тут же бросилась догонять хулигана. Но куда там! Толик был рыбой в воде, и поймать его мог разве что такой же, как он сам.

Маша Иванова стояла на небольшом возвышении, сложив руки на груди. Радости плескания её не вдохновляли, и она просто ждала, когда выйдет время. Новосёлова куда-то пропала, но это не обрадовало девушку. Теперь ей придётся быть настороже, чтобы случайно не попасться на глаза комсоргу. Было бы гораздо лучше, если бы она, Маша, могла видеть ту издалека и следить за её перемещениями.

– Ты не против, я тоже здесь постою? – проговорил мягкий голос учительницы. – Отсюда хорошо всех видно.

– Конечно.

– Нет-нет, не уходи! – торопливо попросила Валентина Михайловна. – Я не буду тебе мешать.

– Это я помешаю вам...

– Да нет, что ты. Наоборот. Можешь помочь мне проследить за ребятами? Я одна, а вас вон сколько...

Маша согласилась и ощутила незнакомое приятное чувство в груди.