– Затем! – ответил Эрик и, схватив за руку, вытянул меня в коридор.

Все шестеро, очевидно, были неимоверно искусными воинами на мечах и мастерами рукопашного боя. Доказательством тому служил пол, в буквальном смысле усыпанный телами павших в бою охранников.

– Это были бойцы элитного подразделения «Заговоренные». С ними или так, – он кивнул на кучки пепла. – Или ты труп или в моем случае – пленник. Но не уверен, что в твоём, – сообщая мне это, Эрик бежал по коридору со скоростью и реакцией горного козла, то есть очень быстро и очень ловко перепрыгивая через трупы. Меня же он практически волоком тянул за собой, поэтому я то и дело спотыкалась о трупы, что причиняло мне не только физические неудобства, но и моральные, почти до полуобморока, страдания. – Каро, поживей двигай ногами! – раздраженно гаркнул мне Эрик. – Мы не на прогулке!

– Да пошёл ты! – огрызнулась я. Несправедливые обвинения всегда выводили меня из себя, вынуждая забыть о хороших манерах и благоразумии. А в тот момент я ещё и была в прямом смысле окружена смертью и подавлена чувством вины. Смерть была в кровавых потоках на стенах длинного коридора, в окоченевших трупах под моими ногами. Смерть была в тошнотворном смраде, которым был пропитан воздух, в какофонии предсмертных вздохов и охов боли, тех, кто доживал свои последние секунды, так и не получив ни толики помощи или хотя бы сострадания от меня. – Здесь есть раненые! Я должна…

– Я понял! – перебил он меня. Схватил как мешок картошки и, перекинув через плечо, поспешил к выходу.

– Я должна им помочь! – молотила я кулаками по его спине. – Я должна помочь хоть кому-нибудь из них! Позволь мне! Ты сволочь бессердечная! Гад бесчувственный!

Однако с таким же успехом я могла бы молотить по каменным стенам тюремной камеры, из которой только что вырвалась.

Удача, обеспеченная удивительными свойствами Плюмо Шентием, продолжала сопутствовать Эрику, поэтому нам удалось не только покинуть стены Тайпан Тауэр, под которой располагалось подземелье, в котором нас содержали, за пару минут до того, как раздался взрыв, стёрший и Тайпан Тауэр и её подземелья с лица Нагиляндии, но и взмыть высоко ввысь.

– И насколько теперь я сволочь бессердечная, а Каро?! – не упустил случая, чтобы не поддеть меня Эрик. Он перекинулся в дракона, не выпуская меня из рук, и теперь нес меня, обхватив когтями правой лапы. Судя по звёздам, мы направлялись на юг. – Я же объяснил тебе, что за нами пришли «Заговоренные»! Так чего, спрашивается, было вопить?

Несмотря на то что, не позволив мне остаться и помочь раненым, он, вне всякого сомнения, оказался прав, я всё равно считала, что там, в подземелье, он всё же превысил границы необходимой самообороны. Ну и что, что мы имели дело с «Заговорёнными», не мог Эрик со стопроцентной уверенностью знать, что они заложили магибомбу. Да они «Заговоренные», но при этом они такие же живые существа, как и все остальные. И вдруг меня пронзила неприятная мысль, перекладывающая ответственность с горячей головы Эрика на мою неразумную.

Это моя вина.

Запретное знание никто бы не запретил, если бы оно не было опасно. Не зная брода, не лезь в воду. А я влезла. И даже на секунду не задумалась о последствиях, прежде чем напоить Плюмо своей кровью, как не задумалась и о том, почему Плюмо столь тщательно и упорно обыскивал каменный мешок в поисках подходящей поверхности для своих письмен, прежде чем обратить свой взор на Эрика. А стоило бы задуматься. И возможно, я додумалась бы до того, что предполагаю сейчас: как минимум, Плюмо, если и доводилось писать на живых существах, то только в исключительных случаях; как максимум, это категорически запрещено…