Прямого приказа никто из них не смел ослушаться, поэтому всем троим пришлось его выполнить. 

– Пусть твой Эрик тебя охраняет! – продолжал бухтеть мне на ухо дух северо-восточного ветра, комментируя последнее моё высказывание.

– СВ, как только мы покончим с этим заданием, я обязательно скажу Эрику, что ты раньше него додумался заняться лестницей и объясню, что вы духи в его подсказках не нуждаетесь! Хорошо? – покаянно прошептала я, дабы умилостивить духа.

– Ладно! – смилостивился дух. – Но чтобы обязательно!

– СВ, за кого ты меня принимаешь?! – укоризненно шепнула я. – Всё тссс! – инстинктивно проговорила я, услышав доносящиеся издали голоса.

– Так меня же никто, кроме тебя не слышит! – насмешливо напомнил дух.

– Вот именно, я тебя слышу, – в тон ему парировала я. – И мне это мешает думать!

В эту минуту к нам как раз повернулся Эрик и одними губами скомандовал: – Пора! После чего сразу же глотнул зелья и исчез. Слава Иири, бабушка не ошиблась, и когда мы тоже выпили зелье – мы уже могли его видеть снова.

Эрик не преувеличил, когда сказал, что охранников столь много, что мышь не проскочит. Караул, который стоял на входе в замок был поразительно многочисленным и выглядел поразительно бодрым для столь раннего утра. К счастью, стеной гвардейцы стояли только возле входа, а остальной периметр, на котором находилась пожарная лестница – патрулировали. Патрулировали, разумеется, с такими интервалами, что ни одна мышь, и правда, не проскочила бы. Но лишь в том случае, если бы эта мышь была видимой, а вот невидимые мыши, вернее невидимые Эрик, три фельдъегеря и я – проскочить могли. И проскочили. Точнее, Эрик и фельдъегеря проскочили, а я пролетала, подхваченная ЮЗ и СВ, которым теперь предстояло прикрывать наше перемещение по крыше. ЮВ и СЗ же продолжали кружить вокруг лестницы, заставляя её скрипеть.    

Пробежка по покатой черепичной крыше – то еще упражнение, поэтому Эрика, Диониса, Алекса и Марка на тот случай, если они оступятся или споткнутся, сопровождали вьюнки. Тем не менее, все четверо, без какой-либо помощи вьюнков, столь бравенько скакали по черепицам, что казалось, будто они всю жизнь только тем и занимались, что марафонили наперегонки по крышам. Подобной ловкостью нельзя было не восхититься, особенно мне, парящей над крышей с помощью СВ, и совершенно не горевшей желанием, повторить подвиг впереди скачущих – и я восхитилась. И если бы только восхитилась, так я ещё и подумала, что с четырьмя вьюнками, сопровождающими нас на этом задании, бабушка явно перестаралась… Двоих, и то только для того, чтобы разнимать воинственно настроенных по отношению друг к другу Марка и Эрика, вполне было бы достаточно!

И только я это подумала, как в ту же секунду Алекс споткнулся. И не просто споткнулся, а ещё и звук попытался издать, тот самый который все издают, когда падают: «А-а-а-а!». К счастью, Силли мгновенно сориентировался и залепил ему рот собственным огромным как лопух листком, так что вырвалась только «А», краткое как лязг деревянной ставни о каменную стену замка и «Ыыыы», которое хотя и было отнюдь не кратким, тем не менее, внимания тоже не привлекло, потому как потонуло в завываниях юго-восточного, северо-западного и юго-западного ветров.

И с крыши свалиться, само собой разумеется, Алексу Силли тоже не позволил, подхватил его под белы рученьки, как мать подхватывает своего падающего годовалого малыша, и поставив на ноги уже не отпустил. Так и повёл его, поддерживая, несмотря на бурные протесты поддерживаемого, о которых, впрочем, никто кроме вьюнка и меня не знал, потому что предусмотрительный Силли так и не распечатал Алексу рот, а предусмотрительные духи ветров продолжали завывать. Я не стала вмешиваться, поскольку, предприняв столь кардинальные превентивные меры, вьюнок был прав: один раз оступившийся, имел все шансы оступиться вновь! Тем более на таком опасном участке крыши, к которому мы как раз приближались…