– Лошара.

– Ромасенко! Следи за языком! – сердито зыркнув на Макса, ругается Матильда.

– Суеверный ещё был, – добавляет Филатова. – Опасался цифры тринадцать.

– И презирал букву Ф, – усмехаюсь.

– Замечательно, что вы не ограничились текстом учебника.

– Всемогущий гугл.

– Ну, благо, хоть научились использовать его в образовательных целях, – вздыхает классуха.

– Матильда Германовна, а правда, что «Тёмные аллеи» были запрещены в СССР?

– Да, Полиночка. Причиной тому послужило «фривольное содержание» данного произведения. К нему-то мы и переходим, драгоценные мои. Сейчас узнаем, кто читал литературу, рекомендованную на лето.

Подопечные стонут.

– Где Джугели? – спрашиваю у Паши.

Её место пустует с самого начала урока. Заметила ли Шац? По списку она не проходилась, потому что у нас уже была перекличка на русском.

– Без понятия. Может, сбежала? – предполагает он, пожимая плечом.

– Стул кто раскрутил? – интересуюсь, типа между прочим.

– Петрос.

Спирохема тупая. Отгребёт.

– Это была идея Ковалёвой.

– Дура.

– Вообще, девчонка держится достойно. Бойкот, массовый игнор, жёсткая травля в соцсетях, издевательства и оскорбления, а ей всё по боку. Злится и, стопудово, месть уже готовит. Видел её лицо сегодня?

Киваю.

Видел.

С такой ненавистью на протянутую руку посмотрела.

Оно и ясно. Контры с коллективом у неё из-за меня.

– Пройдёмся по всем пунктам плана. Открываем тетрадь, записываем число и тему, – голос Шац становится громче. Это, своего рода, предупреждение, что мы ей мешаем. – Рассказ «Тёмные аллеи» Ивана Алексеевича Бунина.

– Можно сократить И. А.?

– Свободный, Иа – это персонаж из Винни-Пуха.

По классу проносится волна смеха.

– Не надо так делать, ради Бога! Потом сами в своих каракулях не разберётесь. Что за привычка всё сокращать?

– Так они и читают также, – бубнит Филатова, – по диагонали, краткое содержание, в лучшем случае.

– Экономия времени и сил, – отзывается Свободный.

– Прямой путь к деградации.

– Разговоры! Пишем, пункт первый. Главные герои. Ромасенко, кто?

– Не шарю, не читал.

– Приходько?

– Не знаю.

– Котов?

Глеб тоже молчит.

– Вы издеваетесь, товарищи выпускники?

– Главные герои рассказа: бывший военный Николай Алексеевич и хозяйка гостевой избы, Надежда, – цокая языком, отвечает Полина-ака-в каждой-бочке-затычка.

– Верно. Записываем. Абрамов, ку-ку!

Достаю тетрадь, но не открываю.

– Кто может пересказать сюжетную линию? Может быть, Зайцева, выбравшая литературу для сдачи ЕГЭ?

– Та блин…

– Жвачку выплюнь.

– Всё. Проглотила.

– Ох уж эта привычка глотать, – не могу не потроллить.

Пацаны ржут.

– Пошёл в жопу, Марсель, – типа возмутившись, швыряет в меня учебник литературы.

Макс отпускает очередную пошлятскую шутку на эту тему, но Матильда снова стучит по столу, громко призывая класс к порядку.

– Мы слушаем, Женя. Успокоились!

– Козлы, – рыжая поворачивается к Шац. – Так. На чём я остановилась?

– Ты ещё не начала.

– Угу. Значит… Эммм. В один из вечеров чувак-старпёр прибывает на своей бричке в ночлежку. Там его принимает и встречает Надежда, хозяйка дома. Короче, в процессе диалога эти двое узнают друг друга. Оказывается, опачки, что наш Николя мутил с этой тёткой тридцать лет назад.

– Ууу.

– Он её кинул? – Ковалёва отвлекается от телефона и смотрит на подругу.

– Да, прикинь? Он типа богатый был и женатый, а она бедная.

– Проза жизни. Поматросил и бросил.

– Абрамов!

– Ну а чё, получается, что так. Какие мужики уроды всё-таки, – подытоживает Вика, разглядывая ногти.

– Надька не смогла его забыть. Всю жизнь любила, ни с кем больше так и не смэчилась, – продолжает повествование Зайцева.