— Всё нормально, — хрипло проговариваю, одной рукой держась за голову.

По телу мурашки пробежали, ладони вспотели, и это не от падения и не холода. Это от того, что Белов, обняв меня за талию, прижимает к своей крепкой груди. Даже боль прошла, а щёки и вовсе горят, будто я на тропическом пляже под солнцем греюсь.

— Что стоим? За песком пошли. Бегом! — рявкает, и мужчины как испуганные тараканчики побежали в разные стороны.

— Всё в порядке, правда, — выдавливаю из себя, потому что его запах уже кружит мне голову похлеще, чем удар об лёд, и в горле в мгновение пересохло.

Ох, Варя, на тебя руку положили, а ты растаяла, как мороженое на солнце.

— Не мешай мне работать, — с улыбкой проговаривает и, продолжая держать меня, словно мы в танце застыли, поднимает вторую руку и нащупывает шишку на моём затылке. — Голова не кружится?

— Н-нет, — вру.

Ну не скажу же я, что кружится, но от его близости, от исходящего от него запаха настоящего мужчины и от лёгких касаний его рук.

— Сколько пальцев видишь? — машет перед моими глазами двумя пальцами.

— Четыре, — отвечаю и прикусываю губу.

— Ясно, едем в больницу, — деловым тоном проговаривает.

— Успокойтесь, товарищ милиционер, — посмеиваюсь. — Я шучу, всё в порядке, даже не сильно ударилась.

— Сейчас, может, и нет, но уверен, в прошлом есть грешок, — бросает, усмехнувшись, но отпускать меня и не думает.

«Пусть держит подольше, нам так хорошо в его объятиях», — томно проговаривает та часть меня, которая по мужской ласке соскучилась.

— Батюшка в чан уронил, когда крестил, — отвечаю серьёзным тоном, но, конечно же, это не так.

— Так ты ещё и крещёная? — наиграно удивляется. — Боюсь представить, что было бы, если бы нет, — театрально вздыхает.

— Может, уже отпустите меня, товарищ милиционер? — спрашиваю, опустив глаза вниз, где наши тела плотно прижаты друг к другу.

Белов словно только сейчас понял, что держит меня у своей груди, так резко отпустил и на шаг отошёл, что я опять чуть не свалилась.

— Идём, пока ты себе шею не свернула, — вздыхает и направляется в сторону своей машины.

— И как я жила все эти годы без вас, — мотаю головой и иду за ним какого-то чёрта.

Могла бы сказать «спасибо, до свидания» и свернуть влево, в сторону остановки.

— Под ноги смотри, — бросает через плечо.

— А куда мы, не подскажете? — решаю спросить, застыв у автомобиля цвета хаки, внешне очень похожего на УАЗ, но, судя по названию и знаку на капоте, это не он.

— Позволь напомнить, что вопросы должен задавать я, — уходит от ответа, разблокировав машину. — Садись! — приказным тоном бросает и сам занимает место водителя.

Забираюсь в автомобиль, в буквальном смысле этого слова, потому что он высокий, а я с коротенькими ножками. В третий раз за один день я оказываюсь в этом транспорте, где всё пропитано его запахом. Придётся комбинезон в химчистку отправить.

«Или нет… и иногда вдыхать этот вкусный аромат», — проносится в голове.

Ну уж нет, надеюсь не чувствовать, не видеть и не слышать больше товарища следователя-зануду. Сегодня наша первая и последняя встреча, и я даже скажу ему спасибо, если он повезёт меня домой сейчас.

Белов заводит мотор, выруливает с парковки и выезжает на дорогу. Чтобы проехать два квартала и… остановиться.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Приехали, — коротко отвечает и глушит машину.

— В смысле? Зачем тогда автомобиль тревожить? — не понимаю я его.

— Что бы ты голову себе на разбила по пути, — говорит он абсолютно серьёзным тоном и выходит.

— Какая забота, — закатываю глаза и следую за ним.