— Что со мной будет, Савелий? – осторожно спрашиваю, боюсь, если честно, услышать ответ. Между нами нет ни доверия, ни прощения, ни тепла. Одно лишь напряжение, я все еще для него предательница, я чувствую это.

Крутой не умеет прощать, и сострадание ему чуждо. Почему я все еще жива – большая загадка. Вероятно, потому, что тогда просто вернулась за ним и помогла подняться. Какое-то мгновенное решение теперь спасает мне жизнь.

— Ты поедешь ко мне домой, Даша. Будешь там, пока не найдем сестру.

К нему. Снова в ад, но какой у меня выбор? Его теперь просто нет. Я точно сломанная кукла, которую главарь себе забирает. Чтобы что? Ломать дальше, истязать, наказывать? Мы это уже проходили. Интересно, какая фантазия у моего палача. Сможет ли Крутой удивить меня и сделать больнее?

Если откажу, он перестанет искать сестру. Тут же. Выбор без выбора, спокойно, Даша. Просто скажи “да”.

— Да. Хорошо.

Даже не пытаюсь оспаривать, так надо. Пока я слушаюсь Крутого, он ищет Алису. Все логично и просто. Никакой любви, никакого прощения. Он говорит, я делаю. На этом все.

Спустя час меня и правда выписывают. Короткая инструкция от врача, таблетки обезболивающего с собой на всякий случай. Я выхожу из больницы в сопровождении своры охраны. Нет, не как дочь мэра. Скорее как заключенная под надзором.

На улице мороз, но на носу уже весна. Про меня ли она? Я не знаю.

Вижу Савелия на крыльце. Он курит, ощупывает меня взглядом. На мне теплый спортивный костюм и куртка. Одежда не моя и обувь. И жизнь моя тоже, кажется, не принадлежит мне больше.

— Пошли.

Савелий кивает на свою машину, но у меня на миг все темнеет перед глазами. Красные вспышки, вот черт.

— Иду.

— Держись за меня. Вадим, открой дверь!

Не знаю, что случается, я настолько слаба, что меня едва держат ноги. Савелий подходит и, точно пушинку, подхватывает меня на руки, прижимает к себе. Так нежно, словно и не было всего этого ада, словно я еще просто танцую для него в клубе и вечером мы будем ужинать все вместе. Как когда-то давно.

Невольно вдыхаю его запах, прикусываю губу, чтобы не заскулить. Он не твой уже, Даша, ты жива только потому, что Крутой еще не наигрался с тобой. Ты не любимая Крутого, так что успокойся и хорош уже ныть.

По пути Савелию звонит Ганс, он коротко отвечает, но я даже не думаю лезть сюда. Все, чего хочу, — чтобы Алиса нашлась, и тогда… тогда мы уедем, если, конечно, Крутой меня отпустит. Живой.

Я больше не летаю в облаках и знаю, что игры с такими опасными мужчинами смертельны. По крайней мере, для меня, потому стараюсь просто дышать и делать то, что он от меня ожидает.

Доезжаем до дома быстро. Вот и она – моя персональная зона. Охрана сразу расползается по территории, Крутой выходит и хочет взять меня на руки, но я отшатываюсь от него.

Внутренне вся сжимаюсь. Не хочу, чтобы прикасался ко мне сейчас, я этого не выдержу снова.

— Я сама могу идти. Пожалуйста.

— Хорошо.

Он открывает дверь, я медленно, но все же вхожу сама в дом. Такой же большой, просторный, красивый. Это не мой дом, но какой у меня выбор?

Останавливаюсь в прихожей, как и тогда. Поднимаю взгляд на Савелия. Страшно сказать, но я жду его приказа.

— Поднимайся наверх. В спальню.

Нет, он не кричит, но я все равно не могу расслабиться. Коротко кивнув, я забираюсь на второй этаж. Медленно, с паузами на передышку. Он не уточнил, в какую именно спальню: его или мою, так что я падаю на кровать в той комнате, где он меня… не любил обычно.

***

Прошел час, в доме тихо, и Крутой ко мне не зашел. Чего он ждет, я не знаю. Осторожно поднимаюсь, принимаю душ, стараюсь не мочить повязку, привожу себя в порядок.