— Да уж понятно, что не дворянка, — фыркнул Мух.

— И она одета в простое коричневое платье! — вспомнила я. — Что если его у нее одолжить на время?

— Это ее форма для работы, а не просто платье, — сказал кэдаус. — Так что ты все равно будешь выделяться. И потом, я не думаю, что стоит посвящать служанку в твои задумки — она непременно все расскажет Памаре.

— Терпеть не могу доносчиков! — поморщилась я.

— Дело не в этом. То есть, она доложит графине не из-за гнусных особенностей своего характера, а из-за принятых на себя обязательств. Памара при найме людей требует от них беспрекословного подчинения. А также они обязуются докладывать ей обо всем, происходящем вокруг. Если Вила не расскажет о твоем поступке Памаре, та ее непременно выгонит, да еще с такими рекомендациями, что бедную девушку больше никто не наймет.

— Так никто же об этом и не узнает, если она не расскажет! — возразила я.

— То есть служанка будет разгуливать по дому, одетая не по форме, а графиня этого не заметит? — насмешливо посмотрел на меня Мух.

— Точно! — воскликнула я. — Нужно попросить у нее не форменное платье, а обычное, в котором она сюда приходит! Тогда и я не буду в нем выделяться, и мачеха ни о чем не узнает.

— Узнает, — возразил кэдаус.

— Да как она узнает-то?

— Я ведь уже говорил: служанка доложит. Ты можешь сейчас возражать сколько угодно, но это ничего не изменит, так уж тут все устроено. Так что не советую просить у Вилы платье.

— Хорошо, не буду, — сказала я. — Я его украду.

— Что?! — подпрыгнул и завис в воздухе Мух.

— Да не навсегда же, — подняла я на него глаза, — чего ты взгоношился? Я ведь его на время возьму, она даже не успеет спохватиться. Но мне понадобится твоя помощь.

— Кэдаусы никогда ничего не воруют! — приземлившись, гордо вскинул голову пушистик. — Только разве что еду, когда смертельно голодны. Или не смертельно, но очень сильно хочется. А уж на время не воруют даже еду — если уж украл, то сразу и съел, иначе теряется смысл.

— Я не прошу тебя воровать платье, — сказала я, — и уж тем более его есть. Ты просто отвлечешь внимание служанки, пока я загляну в ее комнату. Только сначала покажи, где та находится, я этого тоже не помню.

— Как же я стану отвлекать ее внимание? — скривил недовольную рожицу кэдаус. — Я ведь не ярмарочное животное, фокусы показывать не умею. Петь и плясать — тоже.

— Не надо плясать. Просто расскажи ей что-нибудь интересное. Сделай комплимент, поинтересуйся ее личной жизнью… Девушки любят поговорить о личной жизни. Только будь потактичней, не лезь в душу грязными лапами.

— Мои лапки всегда чистые! — возмутился Мух. — Я их регулярно облизываю!

Как назло, у Вилы как раз выдалась свободная минутка, и она сидела за чашечкой чая в комнате для прислуги, куда мне и нужно было попасть. Это мы с Мухом увидели через щелку приоткрытой двери.

— Придется слегка изменить план, — шепнула я кэдаусу. — Нужно ее сначала выманить оттуда, а уже потом отвлечь на пару минут.

— Ничего, я умею импровизировать, — шевельнул усами Мух. — Отойди за угол и жди.

Я прошла до отворотки коридора, свернула туда и замерла, прислушиваясь.

Едва слышно скрипнула дверь Вилиной комнаты — вероятно, ее чуть сильнее открыл протиснувшийся в щелку кэдаус.

— Му-ух! — послышался его вежливый голос. — Должен сказать, Вила, ты выглядишь чем дальше, тем лучше.

— Спасибо, Кеддерфливвэккер, — ответила служанка.

— О! А чем ближе, тем хуже, — заявил Мух.

Я недовольно скривилась: по части комплиментов он явно не был большим специалистом.

— Да?.. — растерянно отреагировала на это Вила.