Дело было девятого мая. Следовательно, прошло уже ровно четыре месяца с того дня, как она впервые увидела Наполеона III, а желание его обладать ею проявлялось лишь в подергивании себя за ус, в блеске взгляда или неожиданной краске смущения на лице. Но ни разу еще монарх не попытался увлечь ее на канапе. Мало того, он не допускал в отношении ее ни одного из тех быстрых, но точных жестов, которые говорят больше, чем поэма, и которые супруга кремонца посчитала бы за великую честь…
Знавшая галантную репутацию французского императора, Вирджиния была крайне удручена его сдержанностью.
Что же ей следовало предпринять для того, чтобы вывести Наполеона III из состояния этой удивительной сдержанности? Молодая женщина подумала, что самым простым способом будет показать ему, что не одно только ее смазливое личико, но и все остальное представляет собой «лакомые кусочки» для императора.
А поскольку госпожа Кастильоне полумер не признавала, то она решила отправиться в Тюильри в такой одежде, которая не смогла бы скрыть ни одной части ее тела.
Предприятие это было довольно смелым. Но удачным. Вот что говорит граф де Моньи, очевидец этого появления в императорском дворце едва одетой графини:
«Никогда не забуду того костюмированного бала в Тюильри, на котором она появилась полунагой, словно античная богиня. Это было как взрыв, как революция. Она представляла собой римлянку периода упадка: ее густые шелковистые волосы были распущены и лежали на великолепных плечах, разрез на боку платья позволял увидеть почти всю ногу, затянутую в шелковый чулок, от начала бедра до совершенной формы ступни, на каждом пальце которой было надето по перстню. На ногах ее были почти невидимые крошечные сандалии. Впереди нее шагал, раздвигая толпу, граф Валевский, а вел ее под руку граф де Фламаран, выглядевший довольно импозантно и привлекательно, даже несмотря на то, что он давно уже вышел из галантного возраста. Она прибыла во дворец к двум часам ночи, когда императрица уже удалилась, и появление ее вызвало невообразимый переполох. Ее окружили, все стали толкаться, стараясь получше ее рассмотреть. Женщины, потеряв голову и совершенно позабыв правила этикета, взобрались на банкетки для того, чтобы все видеть. Что же касается мужчин, то они все были буквально загипнотизированы»[25].
Поскольку женщины встали на канапе и банкетки, а к лицам мужчин прилила кровь, можно себе представить, что император тоже не остался равнодушным. Прищурившись, он внимательно оценил то, что Вирджиния до сих пор от него скрывала, и принял правильное решение.
На следующий день он, движимый врожденной склонностью к водевилю, отправился к императрице, чтобы попросить ее пригласить госпожу Кастильоне на прогулку в загородную резиденцию.
Спустя три недели лакей в ливрее императорской прислуги принес Вирджинии письмо следующего содержания:
«Дорогая мадам,
По поручению императрицы я должна передать Вам приглашение посетить в пятницу Вильнев-л’Этан и сообщить, что Вас просят быть в закрытом платье и шляпке, поскольку предстоит прогулка по озеру и парку. С радостью жду встречи с Вами в этом райском уголке, дорогая мадам. Прошу Вас принять выражения искренней дружбы…
Эмили де Лас Марисмас»
Из этого письма Вирджиния поняла, что ей удалось ускорить развитие событий.
В пятницу вечером она прибыла в Вильнев-л’Этан в закрытом платье из прозрачного муслина и в шляпке с оторочкой из пуха белого марабу.