Страшно. Одиноко.

Глупая надежда, что Ремизов может вытянуть меня из этого болота медленно угасала. Никто не вытянет. Никто не спасет. Я навсегда останусь перепуганной, беспомощной мартышкой перед змеиным взглядом брата.

— Девушка, с вами все в порядке? — послышался взволнованный голос консьержки.

Вдох. Выдох.

Я оттолкнулась от стены и медленно двинулась навстречу:

— Да. Голова внезапно закружилась, — ложь легко слетела с моих губ.

— Вам помочь?

— Нет-нет. Спасибо. Уже все хорошо.

Кое-как улыбнувшись сердобольной женщине, я вызвала лифт. Очень хотелось поскорее оказаться дома, за закрытыми дверями и в одиночестве.

Марат еще работал, и у меня было время немного прийти в себя.

Я приняла ванную, надеясь, что вода заберет хотя бы часть моей боли и тревог. Потом заварила мятного чая и медленно попивала его из большой прозрачной кружки, стоя у окна и глядя на вечерний город.

В домах напротив горел свет.

Кто-то наверняка готовил ужин, кто-то занимался с детьми, а кто-то придавался романтике с любимым человеком. Наверняка, кто-то спорил, а кто-то лил слезы. Может, у кого-то не было денег, и он отчаянно думал, как выбраться из долгового болота. А кто-то пытался справиться с болью после предательства близкого. Кто-то болел, кто-то радовался вести о долгожданной беременности, а кто-то просто ждал доставку пиццы «Четыре сыра».

Все разные. У всех свои радости и проблемы. Каждый жил как мог, каждый вел свою войну. И я надеялась, что хоть кому-то эта война была по зубам, в отличие от меня самой.

Даже если бы я захотела… Даже если бы решила попробовать…

При всем моем страхе перед братом, его требования были невыполнимы. Невозможно забеременеть от мужчины, с которым не спишь. Невозможно завести ребенка от человека, с которым тебя связывает лишь фиктивный брак, и который просто терпеливо ждет, когда закончится этот год, чтобы воссоединиться с той, которую любит.

Невозможно!

Матвей не знал столь животрепещущих подробностей нашего союза, да и пофиг ему на эти подробности, если они не укладывались в его безумный план.

А мне как быть? Что делать?

Марат появился ближе к десяти. Уставший, но в хорошем настроении.

— Ужинать будешь? — спросила я, всеми силами делая вид, что у меня все в порядке, что меня весь вечер не ломало от собственного бессилия и безнадеги.

— Нет, спасибо. Я не голодный.

Я чуть не спросила, где же это он успел поесть на ночь глядя, но вовремя прикусила язык. У меня нет права задавать такие вопросы.

— Ты чего какая? — спросил Марат, проходя мимо меня в ванную, чтобы помыть руки. Так близко, что я уловила едва заметный аромат его одеколона.

В груди снова сдавило. Сильно, горячо, с надрывом.

И снова внутренний голос начал нашептывать, что надо рассказать мужу обо всем. Пусть наш брак не настоящий, но он поможет, не оставит меня барахтаться в этом болоте. Я даже рот открыла, но снова ничего не сказала.

А если Матвей окажется быстрее? Поймет, что я его заложила и безжалостно среагирует, желая наказать за своеволие?

Его люди ближе к матери. Может, прямо сейчас где-то рядом с ней, за стеной, только и ждут приказа от своего кровожадного хозяина.

Что если Ремизов со всеми своими возможностями и ресурсами просто не успеет? Что тогда? Как дальше жить, зная, что моя слабость погубила самого близкого человека?

Разъедаемая тяжкими мыслями, я пожала плечами и бесцветно сказала:

— Устала. На работе надо закончить много дел, прежде чем уйду.

— Ложись спать, — сказал Марат, вытирая полотенцем лицо, — а я еще посижу, посмотрю что-нибудь.