— Хорошо, — прошептала я и ушла в спальню.

Заветные слова так и остались непроизнесенными.

Я снова не смогла.

Зато полночи лежала, смотрела в потолок и думала о том, что будет, когда я не только не заведу ребенка от Марата, но мы еще и на развод пойдем через год…

Страшно.

26. Глава 7

Две недели пролетели быстро. Вот я вроде еще только написала заявление на увольнение, а вот уже пришла пора собирать свое барахло из выдвижных ящиков рабочего стола.

Непривычно, странно и даже немного боязно.

И в то же время интересно. Мне хотелось попробовать себя в чем-то новом, познакомиться с новыми людьми и вообще перевернуть лист прошлой, не слишком удачной жизни. Если все пойдет хорошо, и через год я как-то выберусь из всей этой передряги, освободившись от влияния брата, то хорошая работа мне не помешает, как и новые знакомства.

Накануне выхода на новое место, я чувствовала себя, как перед экзаменом. Когда вроде все выучила, но ничего не можешь вспомнить. Хватаешься за учебники, пытаешься что-то повторить, что-то запихать в дырявую голову, и все без толку – там только ветер свистит, да перекати-поли медленно катается из угла в угол.

— Успокойся! — смеялся Марат, когда я в сотый раз пришла к нему, чтобы расспросить про новое место, — все будет хорошо.

— А если я не понравлюсь?

— Понравишься.

— А если я не справлюсь?

— Справишься.

— А если я приду и начну нещадно тупить?

— Не переживай, я скажу, что ты у меня маленько тепленькая, но крайне сообразительная, — веселился он, не догадываясь о том, как задрожало внутри от слов «ты у меня».

Я аж сбилась, напрочь забыв о том, что хотела еще сказать. Пару раз открыла рот, закрыла рот, похлопала глазами и, чувствуя, как предательский румянец ползет по щекам, быстренько ретировалась из комнаты.

Однако Ремизову было скучно, и он увязался за мной.

Не имея возможности спрятаться от мужа, я вышла на балкон и таращилась вдаль, старательно делая вид, что очень переживаю по поводу предстоящей работы. А Марат, пристроился рядом и, облокотившись на перилла, смотрел как внизу два кота с воплями делили территорию.

Зря он ко мне пришел и встал так близко. Ой зря.

В последнее время я столько сил тратила на то, чтобы выстроить вокруг себя защитную броню и не покрываться бестолковыми мурашками при каждой нашей встрече. Сбегала раньше спать, чтобы не проводить с ним вечернее время. Лишний раз сталась не звонить и не писать, хотя зачастую подмывало это сделать просто так, чтобы услышать голос и пообщаться, поболтать о какой-нибудь ерунде.

Я все еще пыталась отрицать и бороться с той непростительной привязанностью, которая вопреки всему крепла во мне изо дня в день.

А еще эти идиотские требования Матвея завести ребенка сыграли злую шутку. Теперь я придумывала то, чего в принципе быть не могло. Эти фантазии как-то внезапно врывались в мою шальную головушку, наводили там полный хаос и сумятицу, и заставляли краснеть от стыда и собственной глупости.

Вот, например сейчас…Он просто стоял рядом, смотрел на дворовых облезших котов, орущих друг на друга дурными голосами, и даже не догадывался о том, что творилось у меня в душе.

А творилось там всякое, и не очень приличное.

Он был слишком близко. Настолько, что я кожей чувствовала его тепло и боялась лишний раз вдохнуть, потому что аромат его одеколона тут же прорывался внутрь, вызывая болезненные и в то же время сладкие спазмы в груди.

Я чувствовала каждое его движение. Провел пятерней по волосам – и мои ноги начали как-то подозрительно подрагивать. Пошевелил плечами – и во рту стало сухо.