— Да ты что? В этом месяце только тысяч на пятьдесят. Плюс в твою смену пропало несколько бутылок дорогого спиртного. Так что...придется раскошелиться, деточка, — поняв, что угрозами меня не удержать, он принялся за шантаж, — я удержу зарплату за месяц. Под расчет ничего не получишь. Оставшуюся сумму принесешь наличными, иначе я напишу на тебя заявление.

В последнее время я жила так, что потеря лишнего рубля была трагедией. Убивалась на двух работах, откладывала каждую копейку на лечение матери, отказывая себе во всем. Поэтому в первую секунду меня захлестнула паника и страх, на который директор как раз и рассчитывал. Заметив, как я побелела, он ослабился еще сильнее, демонстрируя некрасивые зубы. Между передними двумя застрял кусочек мяса от ужина…

— Ну что, Есения? Увольняешься? Или передумала?

Будь я одна, я бы отступила. Но теперь…

Теперь я достала из кармана телефон и набрала номер мужа.

20. Глава 5.3

Он ответил практически сразу:

— Да, Есь.

На заднем плане рабочий гул людских голосов, а сам муж – непривычно строгий и собранный.

— Марат, извини, что дергаю. У меня проблемы с увольнением. Начальство сказало, что повесит на меня все недостачи, если надумаю уходить, — сказала я, глядя Валере прямо в глаза.

После моих слов, его и без того не слишком приятную физиономию перекосило от лютой злости. На долю секунды мне даже показалось, что он сейчас опустится до рукоприкладства.

— Трубку ему передай, — коротко сказал Марат.

Я покорно протянула телефон своему пока еще начальнику.

Его перекосило еще сильнее. И выплюнув злое:

— Я не собираюсь разговаривать со всяким сбродом, — он быстро ретировался за свой рабочий стол.

Тогда я снова поднесла мобильник к своему уху:

— Он испугался разговора.

Валера сразу завелся и побагровел:

— Кто тут еще испугался? Да, я твоего муженька запросто на части порву. Пусть только сунется. Передай ему…

— А может вы сами? Не используя женщину в качестве парламентера? — спокойно предложила я.

На самом деле я не такая смелая, как могло показаться со стороны. Скорее наоборот. Я из тех, кто предпочтет смолчать, лишь бы не обострять ситуацию. Предпочтет уйти, вместо того чтобы ввязываться в конфликт. Но сегодня меня будто подменили.

Это странное ощущение того, что я не одна…

Очень опасное, коварное, окутывающее со всех сторон. Оно пленило, несмотря на свою иллюзорность, дарило странное умиротворение и уверенность в своих силах.

Головой я понимала, что нельзя к нему привыкать, нельзя в нем растворяться. Все понимала, но как остановиться? Как провести безопасную черту и самой же не перевалиться через нее?

Это было сложно. И я шла на уступки с совестью и здравым смыслом, загоняя себя все глубже в западню.

Вот только сегодня Марат поможет и все. Дальше сама. Мне не привыкать самой. Справлюсь. Честно-честно.

Разъяренный Валерий все-таки взял телефон. Буквально выдрал его у меня из рук и гаркнул в динамик:

— Проблем ищешь, сопляк? Я тебе мигом организую. Будешь вместе со своей бабой полы на складе драить…

Я не слышала, что ему говорил Март.

Мне хватало того, что я видела, как по мере разговора менялось выражение лица у начальника:

— Да я… да ты… — он пытался что-то сказать, но в силу скудного словарного запаса, не мог. Бледнел, зеленел, с каждым мигом становясь все более ничтожным, — Да у меня… Думаешь ты такой… Между прочим…

Тем временем я прошлась по захламленному, пропахшему табачным дымом и потом кабинету. Посмотрела на барахло, сваленное на полках – какие-то бумаги вперемешку с пакетами, тут же старые зажигалки и мотки изоленты, какие-то детали, тронутые ржавчиной, и засохшие, слипшиеся карамельки в поблекших фантиках. Пластинки от комаров и бутылочки с дешевыми одеколонами. Вонючий беспорядок, идеально подходящий своему хозяину, который уже блеял в трубку не своим голосом: