— Да, конечно. Я вас провожу, — лебезит Матвей.

Ощущается явное превосходство одним мужчиной над вторым. И мой муж тут вчистую проигрывает.

— Не нужно! Оставайся с супругой, — в приказном порядке. Жестко. Затем Дамир переводит многозначительный взгляд на меня, отчего тело покрывается крупной дрожью. — А вам, Катерина, я желаю скорейшего выздоровления. Поправляйтесь. Надеюсь, еще увидимся.

— Ага, с-спасибо, — киваю.

6. Глава 6

Как только Дамир уезжает, мне приходится не только разыгрывать драму, но и тщательно подбирать слова, а также мысленно делать заметки. Во избежание дальнейших оплошностей.

Просто мне никогда еще не доводилось столько врать. А я все-таки приняла решение врать... Играть. Для эффекта разорвавшейся бомбы.

— Объясни, где ты была все это время? Я звонил Карине, но тебя у нее было. Я же чуть с ума не сошел за эти два дня, — вместо вымаливания прощения Матвей принимается вести допрос, меряя гостиную размашистыми шагами и мельтеша у меня перед глазами.

Не с того мы начали...

Очевидно, он забыл, что изменил мне и предлагал всякие гнусности.

— Ну не могла я приехать раньше. Я же очнулась в больнице! — отвечаю слезно, сидя на диване. — Как только все произошло, прохожие вызвали "скорую". Я была без сознания.

Демонстративно дотрагиваюсь до своей головы и корчусь от наигранного приступа острой боли.

— Черт! Не нужно было тебя никуда отпускать! — гаркает Матвей и шарахает кулаком в свою же ладонь.

Но по голосу слышно, как он корит себя.

Кто знает, может, он тоже отыгрывает свою роль? Роль любящего мужа.

Надо бы проверить.

— А что... что позавчера произошло? Почему я была одна у отеля? — спрашиваю на удивление ровным и спокойным голосом.

Муж резко тормозит напротив меня и в изумлении вытягивает физиономию.

— В смысле? Ты не помнишь, что ли?

— Вообще ничего. Черная дыра в голове, — отвечаю весьма убедительно.

А для пущей убедительности я вынимаю из сумочки справки, разворачиваю и передаю Матвею.

— Вот посмотри. Тут все подробно расписано о моем диагнозе.

Муж опускается на диван рядом со мной и внимательно вчитывается в документы. Между бровями залегает глубокая складка. Он то поднимает на меня ничего не понимающие глаза, то вновь опускает. Похмыкивает, досконально изучая справки с анализами. А затем сворачивает бумажки и заторможенно кладет на журнальный столик.

Что-то замышляет. Я прям чувствую.

Потому внутри я ликую. Уже праздную победу.

Он повелся! Клюнул на крючок! Заглотил наживу и не подавился даже!

— Кать, а что последнее ты помнишь? — прищуривается он.

Я деланно задумываюсь, прикусывая щеку изнутри. Изображаю муки на лице.

— Кажется, то как мы ездили к Карине на день рождения. А еще помню, как на обратном пути мы хотели заняться любовью на заднем сиденье, но звонок твоего отца сбил весь настрой. А когда мы приехали домой, ты приготовил мне горячую ванну с кокосовым молочком и мы продолжили, с чего начали, — вру я томным голоском, мысленно сворачивая его в бараний рог. — Это было поистине волшебно.

Матвей реально сидит уже весь на изжоге. Он почесывает макушку и кажется не может поверить такой удаче.

— Кать, так это ж было две недели назад, — задумчиво произносит. — Получается, это твое последнее воспоминание? Больше ничего не помнишь? — я отрицательно качаю головой. — Вообще-вообще?

Эмоции у Матвея бьют через край, но я вижу, с каким трудом ему удается сдерживать их, дабы не навлечь на себя подозрения.

Знал бы он, что и мне приходится держать себя в руках, чтобы хорошенечко не съездить кулаком по его смазливой и наглой роже.