Он делает шаг в мою сторону и протягивает свою ладонь.

— Мы еще не были знакомы. Позвольте представиться, Дамир Усманов. Мы работаем с вашим мужем в одной команде, — поясняет он, мягко пожимая мою ладонь, удерживая ее чуть дольше, чем следовало бы, отчего ток бежит по венам.

Но почему-то он не выдал Матвея. Не сказал, что по факту тот является его подчиненным.

— Очень приятно, Дамир. Будем знакомы, — в неловкости подыгрываю ему, раз уж он настолько филигранно притворяется, будто незнаком со мной лично.

Кожа лица горит от его пламенного взгляда. Он смотрит на меня так, словно способен заглянуть в саму душу. Я сама не в силах отвести от него взгляд.

Дьявол!

В Матвее вдруг просыпается ревность. Он наигранно прочищает горло, и тогда Дамир выпускает мою руку.

— Простите за мое неуместное любопытство, но что с вашим лицом? — интересуется он следом.

Я судорожно дотрагиваюсь до своего лба, провожу рукой по рассечению на брови и меня бросает в удушливый жар. В глазах начинает темнеть.

Или я сейчас говорю правду. Швыряю в лицо Матвея снимки с блондинкой и подписываю заявление на развод, избавляя тем самым себя от жизненных испытаний.

Либо же я загоняю себя в жесткие рамки и плету вокруг себя паутину лжи и лицемерия. Проще говоря, следую указаниям Дамира (в записке) и смотрю, что из этого выйдет.

Тем временем две пары глаз устремляются четко на меня. Мужчины загоняют меня в ловушку, облепив с обеих сторон.

Слева от меня стоит предатель, с которым я прожила три года, а справа — человек, о котором я не знаю ничего.

И если в глазах Матвея угадывается тревога, то по Дамиру, опять же, нельзя сказать ровным счетом ничего.

Но на интуитивном уровне я чувствую, как последний воздействует на меня. Как мысленно он давит. Ничего при этом не делая.

Но он желает помочь... Так ведь?

У него есть то, что может разоблачить Матвея!

— А это... — тушуюсь, издаю взволнованный вздох. — Кажется, позавчера... — снова встречаюсь с тяжелым взглядом Дамира и что-то вынуждает меня выпалить: — Позавчера возле отеля на меня напали двое неизвестных. Наверное, хотели изнасиловать, — намеренно сгущаю краски.

— Что-о-о? На тебя напали? — возбужденно горланит Матвей, вихрем подлетая ко мне, обнимает, целует меня в висок, на ранку дует, — Кто? Кать, ты уже обращалась в полицию? Что они тебе сказали? Они уже ищут нападавших?

— Ох, — нет слов, одни междометия.

Если честно, мне не до разговоров. Как бы просто выстоять, вытерпеть этот бурный натиск, направленный со всех сторон.

Сложно, но я буквально приказываю себе держаться из последних сил. Велю себе реагировать на объятия мужа... и на его ласку так, как будто между нами не произошел раскол.

— Прости, прости, Катён. Это я виноват, моя вина, не нужно было мне... — Матвей зарывается носом в изгибе моей шеи, напрочь забывает, что мы тут не одни.

Пребывая в ступоре, я нахожу взглядом Дамира. Черты его лица заметно смягчаются.

Он одаривает меня скупой улыбкой, пока Матвей занят разглядыванием моих увечий на лице. Пока я силюсь, чтобы не скинуть с себя его мерзкие руки и не послать к черту.

— Очень надеюсь, что в скором времени все ваши обидчики получат по заслугам! — встревает Дамир, задумчиво глядя на спину Матвея, явно на что-то намекая.

— Они ответят за все! Они заплатят! — рычит обозленно Матвей. — Я так просто это не оставлю. Сам их найду и уничтожу!

Вскоре Дамиру наскучивает происходящее. Сверившись с наручными часами, он обходит нас. И только тогда Матвей вспоминает о госте.

— Что ж, Матвей, мне неловко тебя отвлекать, но время уже поджимает. Так понимаю, у нас все в силе?