Губы собеседницы сложились в удивленное «о».

Она отвела взгляд.

— Спасибо за информацию, я не знала.

И не видела учебников по географии... Не мог же Эйдан держать ее пятнадцать лет в подвале? Хотя с того станется.

Прямо-таки не женщина, а шкатулка с секретом.

— Я попрошу Кристиса выделять вам определенную сумму ежемесячно, чтобы вы могли распоряжаться ею по своему усмотрению, — предложил Монтегрейн. — Такой вариант вас устроит?

По глазам было ясно — не устроит, отнюдь. Но ее уже загнали в ловушку, и выбора у нее не осталось.

— Устроит, благодарю, — ответили бледные губы. Красивой формы, если присмотреться.

— Тогда не смею вас больше задерживать.

На сей раз Рэймер таки посторонился, вжавшись спиной в полку, и Амелия прошмыгнула мимо.

Что ж, пожалуй, у него будет несколько вопросов к человеку, который составлял на Бриверивзов досье…

Монтегрейн отключил светильник и поковылял к выходу.

***

Убедившись, что Монтегрейн задержался в библиотеке, оказавшись в коридоре, Амелия ускорила шаг и бегом пронеслась по лестнице на второй этаж, будто бы за нею гнались.

Сердце набатом стучало в ушах. Чертов вдовий наряд! Это же надо было так сглупить!

Она и правда испачкала свое последнее чистое платье за ужином, а другое отдала Дане в стирку как раз перед трапезой, и та просто-напросто не успела его выстирать. Помимо вышеперечисленного, оставался лишь совсем летний наряд, и, чувствуя вечернюю прохладу, Мэл, не задумываясь, выбрала вдовье платье.

Как она уже поняла, в этом доме ко сну отходили рано, и кто бы мог подумать, что именно сегодня Монтегрейн решит засидеться допоздна, да еще и заглянуть в библиотеку?

С библиотекой тоже вышло ужасно нелепо. Найденный ею на полке учебник содержал такую подробную информацию о других странах, которую Амелия прежде нигде не встречала. Библиотека Бриверивзов была довольно скудна. Возможно, в отцовской могло бы найтись нечто столь же интересное, но в детстве подобное ее не слишком интересовало, а по возвращении на юг во время войны Мэл была занята куда более важными вещами, нежели чтение и самообразование.

Поэтому-то и вцепилась в учебник, как ненормальная, и полностью выпала из реального мира. Подумать только, не услышала, как к ней практически вплотную подошел человек со стучащей не тише молотка тростью. Какой стыд!

Щеки пылали, когда она заперла за собой дверь спальни и прижалась к ней спиной, часто дыша после быстрого бега и все еще обнимая добытую книгу.

Что там ей советовал Гидеон? Подружиться с новоиспеченным супругом? Очень смешно. Потому как, даже когда тот, кажется, что делает шаг навстречу, она ведет себя как полная дура.

Вдовье платье, чтоб его!

А теперь еще и придется брать у Монтегрейна деньги, чтобы обновить свой гардероб…

От собственных мыслей отвлек порыв воздуха, коснувшийся щеки в то время, как окна спальни были заперты. Мэл резко повернула голову и увидела белый прямоугольный конверт, который материализовался прямо посреди комнаты и теперь плавно опустился на мягкий ворс ковра.

В том, кто мог ей писать, Амелия даже не сомневалась. И первым желанием было сжечь послание, не читая. Хмыкнула, вспомнив, как в шестнадцать лет уничтожала письма с извинениями от Монтегрейна, и прошла на середину комнаты, положила книгу на кровать и подняла конверт. Распечатала.

«Дражайшая Амелия, — было выведено на лощеной бумаге аккуратным мелким почерком, — понимаю, что вскоре после свадьбы молодожены забывают обо всем окружающем мире, но смею отвлечь вас от любовных утех»…

— Подонок, — прошептала Мэл, сминая лист в кулаке.