Еще один шаг, и Шеба уже идет в ее сторону, не сводя пристального взгляда и даже не думая дружелюбно вилять хвостом. У хозяина, что ли, научилась так смотреть? С губ сорвался нервный смешок.

И что ей делать? Бежать? Звать на помощь, если собака проявит агрессию?

Мэл снова остановилась, и псина подошла вплотную, ткнулась носом ей в платье на уровне бедра, отчего на светло-зеленой ткани остался более темный влажный след. Амелия замерла, на всякий случай приподняв руки, а собака обошла ее кругом. Потом остановилась и задрала кверху морду, откровенно рассматривая.

«Вообще как человек», — пронеслось у Мэл в голове.

Человек с огромной челюстью, полной крупных острых зубов. Один из клыков и вовсе вылез из-за черной губы и теперь торчал снаружи пасти.

Шеба рыкнула, переступила с лапы на лапу. Потом боднула Амелию в бедро.

Хотела бы Мэл знать, что той от нее нужно.

Снова рык и по-настоящему человеческий взгляд на ее приподнятую руку. Понравилась? Решила откусить?

Амелия с сомнением покосилась на свое тонкое обтянутое длинным рукавом предплечье. Вряд ли оно выглядело аппетитно. Но собаки вроде как любят как раз кости…

С надеждой оглянувшись по сторонам, но так и не увидев никого, кто мог бы прийти на помощь, Мэл сдалась и опустила руки. В конце концов, она же совсем недавно мечтала отпилить их, чтобы больше не видеть шрамов на своих запястьях.

В ладонь ткнулся мокрый холодный нос, а затем сменился теплым шершавым языком. Серьезно?

Амелия растерялась, а собака снова рыкнула и красноречиво подставила мощную голову под ее руку, мол, гладь уже, чего стоишь?

Кажущаяся на вид жесткой, черная кудрявая шерсть, наоборот, оказалась мягкой. И очень теплой — Шеба долго лежала на солнце.

— Ты не будешь меня есть, да? — с улыбкой поинтересовалась Мэл.

Собака глянула на нее едва ли не снисходительно и снова лизнула в ладонь. Кто бы мог подумать?

— Я иду в сад, — сказала Амелия. — Пойдешь со мной?

Шеба снова рыкнула и отступила, прошла чуть вперед, в ту самую сторону, куда и собиралась Мэл, и обернулась. «Ну, идешь?» — так и говорил ее взгляд.

Амелия улыбнулась.

— Иду.

***

В саду она проводила все последние дни. Тут было — хорошо. Не так, как в бабушкином саду, этот был совсем другой — менее ухоженный, более дикий, однако тоже живой.

К озеру Амелия так больше и не съездила, хотя Олли и Ронни за эту неделю успели по очереди подойти к ней и предложить свои услуги сопровождения, если понадобится. Мэл отказалась.

На самом деле она еще вообще не видела все поместье. Дом был обнесен высоким забором, захватывая лишь территорию сада. Все остальные земли, относящиеся к Монтегрейн-Парку, располагались за оградой: с одной стороны — Монн, с другой — сельскохозяйственные угодья самого поместья.

Насколько Амелии было известно, Монтегрейны издавна занимались разведением коней, а также владели огромными пшеничными полями и были главными поставщиками как зерна, так и лошадей во всем Столичном округе. Сам король и его свита ездили на конях Монтегрейнов. Говорили, что пока в отношениях с соседним Аренором не наступил разлад, за местными жеребцами приезжали даже оттуда.

Бриверивзы тоже раньше владели плодородными землями на востоке страны, но в связи с их удаленностью от Цинна, из которого никто из Бриверивзов уезжать надолго не собирался, те полностью были под контролем управляющих. До тех самых пор, пока Эйдан их все не распродал. Заодно, правда, выяснил, что люди на местах подворовывали, и пару дней рвал на себе волосы из-за того, что в свое время пустил все на самотек. Пару дней, пока не отправился пропивать и проигрывать оставшееся.