— Я успел заскочить к знахарю, — сказал Монтегрейн. — Это поможет от кошмаров. Проверено.

Амелия замерла, к счастью, стоя к нему боком, и он не мог в этот момент видеть ее лица.

Это было так странно. Не забыл. Заехал сам.

И тут между лопаток пробежал холодок: а вдруг там совсем не травы для сна?

Супруг словно прочел ее мысли.

— Если бы я хотел вас убить, то достаточно было столкнуть вас сегодня с лошади. Вы сами сказали, что не умеете падать.

Мэл мучительно покраснела.

— Спасибо, — сказала, так и не повернувшись к мужчине лицом. — Доброй ночи.

И поспешила покинуть комнату.

19. Глава 19

5 лет спустя после Бала дебютанток

Циннская военная академия

Мальчишки бились вяло. Один во время поединка то и дело пытался глазеть по сторонам, любопытствуя, как реагируют зрители. Второй взмок еще на первых секундах и теперь еле ворочал тяжелым для его тонких рук мечом.

В «зрительном зале» начался галдеж.

Пора заканчивать этот цирк.

Рэймер оторвался от стены оружейной, которую подпирал плечом, наблюдая за ходом тренировочного боя, и махнул рукой.

— Достаточно!

Один, тот, который следил за реакцией аудитории, понял сразу и резко опустил оружие. Второй же настолько ушел в себя и тратил все силы только на то, чтобы не выронить меч, что голоса наставника не услышал — замахнулся, обхватив эфес обеими руками, намереваясь обрушить на противника колющий удар сверху.

Действуя скорее инстинктивно, чем обдуманно, Монтегрейн выбросил вперед руку и выбил меч из рук недотепы-курсанта потоком воздуха. Тот охнул и схватился за запястье.

— Был приказ остановиться! — рявкнул на него Рэймер. Сам шагнул вперед и поднял с земли оружие, взвесил в руке. Нет, не слишком тяжелый, стандартный, в свое время они тренировались с точно такими же. Значит, дело не в мече, а в недостаточной физической подготовке бойца.

Курсант обиженно засопел, все еще накрывая ушибленное запястье ладонью левой руки.

Все во дворе притихли, будто их накрыли заклятием немоты. Монтегрейн редко повышал голос на своих подопечных, но никогда не делал этого зря. А потому не все поняли, что только что случилось, но мигом сообразили, что дело серьезное. И были правы: тренировочное оружие было настоящим, да, не заточенным, но и не муляжом. Вряд ли курсант сумел был зарубить своего противника — не та сила удара. Но нанес бы травму — всенепременно. А если бы умудрился ударить в шею или под ключицу, все и вправду могло закончиться плачевно.

— Руку покажи, — строго велел Монтегрейн, и неудачливый боец нехотя протянул конечность. Смотрел все еще волком, явно полагая, что его обидели ни за что. — Жить будешь, — резюмировал Рэймер. Лечить не стал — повреждение незначительное, он просто слишком резко выбил оружие у парнишки из рук. — До завтра пройдет. С завтрашнего же дня приступишь к дополнительным тренировкам по физподготовке, без оружия.

— За что?! — вскинулся мальчишка, возмущенно сверкая глазами.

За то, что слаб. За то, что чуть было по неосторожности не покалечил товарища. За то, что… Рэймер мог бы многое вменить тому в вину, но не стал.

— За то, что не слышишь приказов, — ответил холодно.

Тот понурил голову и поплелся обратно в строй. Никто из сокурсников по-прежнему не произнес ни слова — хорошо. Стоило обмолвиться, что все дело в слабых руках, не способных выдержать обычный меч, насмешек было бы не избежать.

— Гемель, хорошо, — кивнул Монтегрейн второму бойцу. Тот благодарно склонил голову. — Следующая пара!

Мальчишки принялись переглядываться, после чего в центр площадки вышли двое добровольцев. Лица кислые, энтузиазма не наблюдается, но по крайней мере не спорят.