— Нет, завтра не успеем — бумажной волокиты много. Дай мне пару дней.

— Да, все учителя будут в курсе. Даже не проси.

— Нет, одноклассникам сама расскажешь, когда сочтешь нужным.

— Да, и чуть не забыл, дочь, — произнес он напоследок. — Только попробуй, кому ляпнуть, что я заядлый сектант, покусаю! Честное слово, Аська, покусаю!

3. Глава 2. Новенькая

Спустя несколько дней.
Илья.

До финишной черты оставалось метров двести: пара несложных трамплинов и крутой поворот. Счет шел на секунды, а в крови на максималках гудел адреналин. Победа была так близко, что вкус ее сладкий таял на губах довольной ухмылкой и не хило кружил голову.

Очередной прыжок — сумасшедшее ощущение полета. Ветер необузданными порывами так и норовил сбить меня со снегохода. Впрочем, мне было не привыкать. А вот приземление — Ауч! — вышло на сей раз весьма жестким. Игнорируя боль в ноге, я на полную прижал курок газа и крайне неосторожно вошел в поворот. Слишком опасно. На грани. Снег шальными брызгами мгновенно перекрыл обзор. Меня занесло. Вьюгой завертело по трассе. Я должен был дать по тормозам, но вместо этого снова газанул. Понимал, что рисковал. Предвидел недовольные вопли Михалыча — моего тренера по сноукроссу. И, что греха таить, до ужаса боялся вылететь с трассы. Но разве мог я облажаться? Только не сегодня!

— Лучинин, я тебе голову оторву! Слышишь? — не успел я финишировать, как Михалыч в привычной манере набросился на меня с упреками.

Раскрасневшийся, взъерошенный как воробей после дождя, он бежал мне наперерез и гневно размахивал руками. Голос его мощным раскатом заглушал гул движка и эхом разлетался на добрые километры вокруг. В любой другой день я бы заметно напрягся, но на сегодня лимит переживаний был исчерпан.

— Первый! — стянув с башки шлем, прокричал я в ответ. Не хотел ругаться, оправдываться, извиняться. В конце концов, победителей не судят. — Я первый!

— Какой ценой? Жить надоело, Илюха? — не унимался Михалыч, будто не знал, как долго я шел к этой победе.

Сегодняшний заезд был решающим. Последний отборочный в этом сезоне, он обещал стать моим пропуском в мир большого спорта. Попасть в юниорскую сборную по сноукроссу было моей мечтой детства, и вот она почти исполнилась.

— Ты давай мне, глаза свои бесстыжие не закатывай! — тем временем набирал обороты Михалыч. Я уже успел отогнать снегоход на стоянку, а тренер по-прежнему вправлял мне мозги. — Неужели не понимаешь, парень, я за тебя в ответе! Случись с тобой что…

— Ну не случилось же, Артем Михайлович, — выпустив облако белесого пара изо рта, перебил я и, поежившись, сунул руки в карманы спортивного комбинезона. Крещенские морозы в этом году пришли в наш город с опережением графика и, казалось, крепчали с каждой минутой.

— Замерз?

— Немного.

— Ладно, дуй в теплушку, Лучинин. Но имей в виду, разговор не окончен!

Кивнув, я подхватил висящий на ручке руля шлем, но уходить не спешил — в голове копошился главный вопрос, не задать который я просто не мог.

— Артем Михайлович, — до одури смелый на трассе, сейчас я косым зайцем робел перед лицом неизвестности, — а Соколов меня видел? Что решил? Возьмет в сборную?

Михалыч покачал головой, а у меня чуть сердце не остановилось. Неужели все было зря: два года тренировок, бессонные ночи в гараже, шлем этот дорогущий вместо навороченного смартфона? Как же так? Я ж за хвост держал свою птицу счастья, но, по всему выходило, что упустил.

— Иди грейся, Лучинин, — Михалыч похлопал меня по плечу, а потом криво так ухмыльнулся и произнес: — За тобой место. За тобой.