— Как проходит зима в столице? — продолжил он вежливую беседу.

— Утомительно, по правде сказать. Слишком много развлечений, — ответила Габриэль саркастично и, посмотрев искоса, спросила: — А как ваши дела, мессир Форстер? Как ваши овцы? Все ли в добром здравии?

— Спасибо, синьорина Миранди, они вполне здоровы, — улыбнулся Форстер, продолжая её рассматривать.

От этого взгляда ей стало не по себе — мужчина не должен так внимательно разглядывать малознакомую женщину. Ладно бы студенты с Гран Орсо с их манерами — что с них взять?! — но этот гроу прекрасно знал, что подобный взгляд неуместен в таком тесном пространстве коляски. Он знал, что её это смутит, но как будто наслаждался этим моментом. Что же, он нисколько не изменился. Понятно, что её жалкий вид доставляет ему удовольствие.

Его улыбка будто кричала: «Посмотрите, синьорина Миранди, что вы потеряли!»

— А как ваши дела с Торговой палатой? Удалось ли вам жениться на какой-нибудь дурнушке из бари? — Габриэль кивнула на коробки и добавила: — Похоже, что удалось. Вижу, не понадобилось даже дюжины шляпок — обошлись одной?

— Спасибо за беспокойство, синьорина Миранди. Как оказалось, не все южные девушки разделяют ваши жёсткие принципы, — парировал он с улыбкой.

— Тем лучше для вас, мессир Форстер. Не так ли?

— Как видите — я не жалуюсь, — он развёл руками, — ну а вы, синьорина Миранди, удалось ли вам найти настоящую любовь? Ту, что «отныне и вовеки веков»? Могу ли я поздравить вас с долгожданной помолвкой? И кстати… как здоровье капитана Корнелли? Давно о нём не слышал.

Это было больно. И обидно. Габриэль окинула Форстера холодным взглядом, отвернулась и решила больше не отвечать, надеясь, что и он тоже не станет упорствовать в расспросах.

С того злосчастного дня, когда она отказала Форстеру в розовом саду, капитана Корнелли она больше не видела. Франческа сказала, что его отец — генерал Корнелли, который тоже присутствовал на свадьбе, был очень зол на своего сына за эту выходку, ведь король сильно не одобрял дуэли чести. Генерал кричал, обещал сорвать с сына погоны и услать в самую страшную дыру на севере, какую только сможет найти. И на следующий день, не дав ему даже окрепнуть после ранения, отправил обратно в экспедиционный корпус. Если и был шанс на то, что эта дуэль может подтолкнуть капитана к тому, чтобы предложить ей руку и сердце, то с его отъездом она совсем растаяла, а самые худшие кошмары Габриэль обрели реальные очертания. После истории с дуэлью волна сплетен вместе со свадебным кортежем покатилась из Кастиеры в Алерту, и Габриэль отчасти даже рада была тому, что теперь их семья почти не общается ни с кем из их прежнего круга. Потому что, узнав о её отказе такому перспективному жениху, как Форстер, общество окончательно отправило её в разряд глупых гордячек и неудачниц.

«О чём она только думала! В её-то положении!»

«Спровоцировать двух мужчин на дуэль…»

«Потерять единственный шанс…»

«Какая заносчивость и глупость…»

«Вас ждёт участь чьей-нибудь приживалки, живущей на мизерное жалованье. Экономки богатой родственницы, либо жены торговца тканями, посудой или бакалейщика. И как скоро общество, за которое вы так цепляетесь, вышвырнет вас наружу?»

Слова Форстера сами собой всплыли в голове. Он был прав.

Да чтоб он провалился со своей правдой!

Габриэль сжала губы, и отвернувшись, снова принялась разглядывать витрины лавок и магазинов.

Форстер помолчал немного и снова спросил, как ей показалось, с каким-то притворным участием в голосе:

— А как поживает синьор Миранди? Надеюсь, планирует новую экспедицию? Помню, он что-то говорил о весне и поездке в Бурдас.