– Фанни?! – обернулись ко мне оба родителя.

– Ну, мой папенька, лорд Дестинд, такой чувствительный мужчина, это что-то! – с самой серьёзной миной пояснила я.

– Помолчала бы, бесстыдница! – взорвалась мачеха, ограничивавшаяся до сих пор лишь уничижительными взглядами и показательными тяжкими вздохами. – И как тебе в голову пришло так вырядиться? И не ври мне тут, что жених посоветовал, видела я вчера, как он удивился.

– А что произошло? – сунулся под горячую руку папенька, не подумав о последствиях.

– Ах, мой граф, вы и вдруг не заметили? – ехидно прошипела женщина, приобретя сходство с сильно перекормленной змеёй. Ну прямо очень сильно… И часто её кормили, по всей видимости…

– Да о чём речь?! – взволновался мужчина.

– Ваша доченька явилась на бал с голой грудью! – не выдержала моя сводная сестрица.

– Как с голой?! – схватился за собственную грудь отец. – Совсем? Но как?.. Я бы запомнил…

– Папа, – снова вмешалась в разговор я, – голых на балу не было! Ну, по крайней мере, я не видела. А Викки просто позавидовала моему декольте, – я попыталась убить взглядом доченьку змеищи, но той всё было нипочём. – И всё нужное в нём было прикрыто!

– Приличные дамы максимум, что оголяют, так это ключицы. А не вываливают все свои богатства на прилавок, чтобы привлечь покупателей, – фыркнула мачеха.

– Какие ещё прилавки? Вчера что, ещё и ярмарка была? – снова сморозил глупость папочка.

– Да, и ярмарка, и балаган! – повысила голос “мамочка” и даже привстала со своего кресла. – А главной актриской стала ваша дочь!

– Завидуйте молча! – привычно съязвила я, не подумав, что в этом мире фраза ещё не в ходу. Ну что же, надо обогащать местный фольклор.

– Да как… Да ты… Да кто тебе завидует? – с трудом пришла в себя сестрёнка. – Да о тебе теперь долго судачить будут. А мне каково? Ведь решат, что и я такая же испорченная.

– Порчи не чувствую, – демонстративно принюхалась я. – Пока всё свежее.

– Ну вот что с тобой творится? – устало упала на сидение мачеха. – То в монастырь уйти рвалась, еле удержали. То как бесстыдная девка из весёлого квартала вдруг оделась.

– О, а тут и веселый квартал есть? – заинтересовалась местными развлечениями я. – И что там? Карусели и театры?

Папенька аж поперхнулся от моего вопроса. И не столько от самого предмета обсуждения, сколько от того энтузиазма, с которым я проявляла любознательность.

– Даже не думай! – пригрозила мне пальцем мачеха.

– Да о чём не думать-то? – состроила я самую невинную мордочку, начав догадываться, какие заведения расположились в местном филиале улицы красных фонарей.

– Никаких тебе увеселений! Вот выйдешь замуж, пусть муж тебя по театрам водит и на каруселях катает, – строго проговорила женщина, не заметив двусмысленности последней фразы.

– А весенние балы? – скромно потупилась я.

– Балы придется посетить, – вздохнула мачеха. – Но больше никаких декольте!

– Хорошо, маменька.

Ох, как змеищу корёжит, когда я её так называю. Прямо сама провоцирует на повторение:

– Как скажете, маменька.

Оставшееся до второго бала время я вела себя тише воды, ниже травы. Небольшой обыск моей гардеробной больше ничего подозрительного не выявил, слегка успокоив мачеху. Ха! Ей и в голову не пришло, что можно поверх одного платья повесить на плечики другое, более длинное и закрытое, предназначенное для зимних холодов.

– А где та тряпка, в которой ты на первом балу была? – подозрительно прищурилась женщина.

– Ах, маменька, – я продолжала давить на больную мозоль, заставляя кривиться леди Шифти. Вот! Даже имя у неё шипящее, как раз змее под стать. – Я заметила, что платье вам совсем не понравилось, а потому порвала его и выкинула, чтобы больше не огорчать никого.