— Ага, и кормить не надо, — Кощей хохотнул, обрадованный моей реакцией на местную нечисть.

9. Глава 8

Внутренне я готовилась к тому, что Кощей заведет меня в сырой подвал, где стен не будет видно из-под плесени. Но мы прошли совсем немного по коридору, свернули налево и уперлись в приметную светлую дверь. На ней даже замка не было. Не очень-то печется о своей безопасности Кощей, раз оставляет пленников без контроля.

Я несмело потянулась к ручке, ожидая подвоха. Кощей совершенно не собирался поухаживать за мной, как за гостьей. Он стоял, облокотившись о стену, сложил руки на груди и молча наблюдал за моими нерешительными потугами. За стенкой раздалось яростное мычание, сопровождаемое глухими ударами. Это придало мне должного ускорения. Я рывком потянула на себя дверь, готовая уже спасать Елисея от какой-нибудь нечисти. Как лихо ворвалась, так же и застыла на пороге, неверящим взглядом следя за происходящим в комнате безумием.

Златокудрый воитель носился по комнате, как кузнечик, зараженный бешенством. Делал выпады руками, замахи, как-будто держал невидимый меч. Мычал что-то грозное, катался по полу, крушил мебель и порой хорошенько прикладывался обо что-нибудь головой. Это шлем на его голове издавал тот противный стук.

— Это ч-что? — с этими аномальными сказками я скоро заикой стану.

— Если что, то остатки моей гостевой комнаты. Если кто, то ваш ненаглядный Елисей, — в этот самый миг царевич схватил деревянный стул и швырнул его об стену. Резной красавец на наших глазах превратился в обломки. Кощей скривился как от горькой редьки, но промолчал.

— А что он делает? — уточнила, так как ответы хозяина мне ничем не помогли.

— Со мной сражается, — довольно мурлыкнул Кощей, преисполненный чувством гордости. — Я на него морок наслал. Надоел. Вообще по-человечески не понимает, я бы на месте Василисы тоже сбежал.

Тем временем Елисей, уворачиваясь от ударов невидимого врага, сделал кувырок и подкатился почти к нашим ногам, не слабо приложившись шлемом и его содержимым о дверной косяк.

— Не проще было бы его в темнице запереть? — меня переполняли сомнения и в то же время поражала живучесть и упрямство царевича.

— Да за кого вы меня все принимаете?! — деланно возмутился Кощей. — И самое возмутительное, что злодей после этого я!

— Раз ты такой добрый, то почему у него кляп?! — на эмоциях я даже перестала выкать.

— Пф, да пожалуйста, — мужчина фыркнул и щелкнул пальцами. В следующую же минуту я пожалела о своем необдуманном замечании. Хоть голос у царевича был мелодичным и приятным, голосил он знатно и много повторялся.

— У-у-у, ирод, Не дождешься ты моей погибели. Василисушка, моя ненаглядная, я тебя спасу. У-у-у, злыдень серокожий, чтоб тебя! Не дождешься, нечисть серокожая! Вот тебе! Василиса, я скоро! У-у-у, я сейчас тебя порублю. Вот сейчас порублю. А сейчас точно держись пору-у-ублю-у, — царевич при этом закинул сцепленные руки за голову и понесся к шкафу.

— Порублю-порублю. Заладил, как попса на радио, — тихо прошипел Кощей, едва различимо, но я услышала и сделала стойку как борзая. Глянула на хозяина замка, который флегматично наблюдал за тем, как Елисей выламывал от ни в чем не повинной мебели дверцу. Откуда он знает такое выражение? Нужно непременно выяснить. Но не сейчас.

— А морок можно как-то снять? — спросила с осторожностью, честно говоря, боялась, что и в собственном сознании Елисей буйным окажется.

— Да пожалуйста, — опять щелчок пальцами и тишина…

Это Елисей молча замер, недоуменно косясь на дверцу в своих руках.