– Чтобы опять подписать контракт с бафометом?

– Исключительно брачный.

Следовало бы картинным жестом швырнуть в лицо жениху помолвочное кольцо, но оно, как назло, не снималось. Пришлось вновь ограничиться взглядом.

Улыбнулась ошалевшему от стремительной смены событий Вилкасу:

– Пойдем, я займусь твоей шеей. Возможно, не только шеей, – а это сказала специально для некоторых.

Чтобы точно понял, ехидно добавила:

– Не у тебя одного нужные части тела имеются. Ого-го какие, между прочим, я быстро утешусь.

Линас побагровел. Юргас хрюкнул в кулак, но воздержался от комментариев. Зато Вилкас молчать не стал, поспешил обелить свою репутацию:

– Между нами ничего нет, светлейший, мы просто друзья.

– Горизонтальные друзья, – пережитые волнения и выпивка толкали еще больше позлить жениха. – А иногда вертикальные. Иногда и на четвереньках.

– Аурелия! – взмолился Вилкас.

Перед мысленным взором бедняги стоял приказ об увольнении и чугунная сковородка в руках Эгле, его невесты.

– Да ладно, – игриво пробежалась по его бицепсам, – кто весной обещал мне жаркую страсть, если окажемся в одной камере? А мы там окажемся, потому как светлейший намерен нас по-са-дить.

Я именно так и сказала, по слогам: по-са-дить.

Линас уже не краснел, он побелел. И смотрел не на меня, а на Вилкаса. Выбирал, по какой статье какого уложения пожизненно упечь его в тюрьму. Вилкас, бедняга, и вовсе стал зеленого цвета, лепетал про то, что я пошутила, но ведьму, то есть меня, несло, так что вскоре он замолк и смирился со своей незавидной участью. Не знаю, до чего бы все дошло, если бы не отец. Ухватив меня за шиворот, он хорошенько встряхнул и толкнул к Линасу. Тот, не задумываясь, поймал, потом спохватился, вспомнил, что сердит, и отстранился.

– Значит, так. – Юргас по очереди смерил каждого из нас взглядом. – Я устал и иду спать. Чего и всем остальным советую. А вам, голубки, – вместе. Вилкасом займусь сам. Вы правы, светлейший, Аурелия пить не умеет, каждый раз вытворяет такое, что ей потом стыдно. Так что не сомневайтесь, утром она извинится. Никакого любовника у нее нет. Насчет Томаса Вилкас соврал под принуждением, из страха смерти. В службу магического контроля зайду, все расскажу, но не подпишу. Аурелия поедет туда, куда сочтет нужным. Запретить ей общаться со мной вы не можете. Вроде, все. Спокойной ночи, господа!

И направился к двери во внутренние помещения, отставив нас наедине с самими же созданными проблемами.

Тяжелая голова поутру, похоже, станет моей традицией. Надеюсь, на этот раз обошлось без меток бафомета. Еще не до конца проснувшаяся, разжала пальцы левой руки – ничего. Теперь правая… Упс, проснулась я не одна: на ней кто-то лежат. Смутная надежда, что это Линас, что мы помирились, разбилась о рыжий затылок мужчины. Вдобавок жесткое ложе мало походило на нашу кровать, даже на диван в библиотеке Юргаса, где я частенько ночевала. Куда меня занесло?!

Самый интригующий вопрос оставила на закуску. Неприятности нужно принимать дозировано, переходить от меньшей к большей, иначе с ума сойдешь.

Итак, временно притворимся, что Вилкаса рядом нет…

Убрав с лица спутанные волосы, приподнялась на локте, осторожно высвободив прижатую чужим плечом руку, села. Я почти одета – уже хорошо. Насчет Вилкаса не знаю, заглядывать под плед не хочу, но по грудь он точно голый.

Взгляд поневоле отыскал почерневшие следы на шее. Выглядело ужасно, особенно в сочетании с амулетами. Во сне они перекрутились, свисали со спины, шнурками впивались в кожу.

Некромант мирно спал, подложив ладонь под щеку, даже посапывал.