Возле околотка, старого двухэтажного деревянного здания с пристройкой, дежурил часовой. Чтобы не замерзнуть, он нарезал круги возле фонаря и прикладывался к чему-то горячительному во фляге. Наблюдала за ним и гадала, пустуют ли камеры. Если да, внутри только дежурный…

Благоразумно предварительно зажав мне рот ладонью, чтобы не закричала от неожиданности, отец кивнул на окно той самой пристройки. Сначала не поняла, чего он хочет, а затем от души вонзила зубы ему в руку.

Так-то Юргас не планировал вовлекать меня в свои темные делишки!

Отец стойко вытерпел боль, промокнул кровь и отвесил мне оплеуху. Не за отказ – за порчу рабочего инструмента некроманта, то есть рук.

– Сама напросилась! – едва слышно прошипел он. – Будешь ассистировать.

Хотя бы не удушающие свечки расставлять! Смешно, но перспектива общения с мертвецом пугала меньше причинения вреда здоровью живых людей.

Дождавшись, пока часовой в очередной раз отвернется, приложится к фляге, зажмурившись, припустила к пристройке, ухнула на колени в сугроб. После, продышавшись, осторожно подняла голову и, убедившись, что осталась незамеченной, просунула руку в разбитое стекло и потянула за шпингалет. Расчет Юргаса был прост: девичья рука тоньше мужской, пролезет, не поранившись. Так и вышло.

Однако горазд отец видеть в темноте! С двадцати шагов!..

Дождавшись очередного порыва ветра, открыла окно, залезла внутрь. Теперь чего уж, поздно притворяться случайной прохожей. Следом в пристройку забрался Юргас, предусмотрительно запер окно.

Мы очутились в чулане, где складывали всякий хлам, от списанных дел до метел и ведер. Задев одно такое, сжалась – сейчас как переполошу весь Колзий! Обошлось.

– Да, грацией ты ни в мать, ни в отца, – едко прокомментировал Юргас. – Я пойду первым, а то опять что-нибудь уронишь.

Я не возражала, совсем наоборот, за чужой спиной надежнее. Первый удар опять-таки не мне, убежать успею. Да, я подлая, но так и тут не совсем добровольно.

Насчет отцовского зрения оказалась недалека от истины – не зажигая огня, Юргас уверенно пробирался к намеченной цели, ловко обходил разного рода ловушки. То ли хорошо успел изучить здешний околоток, то ли сказывалась демоническая кровь.

Вот и стол дежурного. Впереди, по ту сторону небольшого вестибюля с лестницей, мерцала масляная лампа. Городовой, грузный, плечистый малый, сидел лицом к нам, склонившись над бумагами на столе. Чтобы не заснуть, он пил крепкий кофе – аромат витал в воздухе.

В растерянности глянула на отца: и как же мы пройдем? Тот лишь приподнял брови, посмотрел как на несмышленыша… и исчез. Только что был, и нет. «Отведи-глаз!» – одними губами восхищенно прошептала я. Никогда прежде мне не доводилось видеть подобного заклинания в действии. И ладно бы это проделали с предметом – с человеком!

Пламя лампы на столе опасно затрепетало от сквозняка и погасло.

– Тьфу ты, рога и копыта!

Городовой безуспешно попытался высечь колесиком искру.

– Масло закончилось, что ли? – досадливо бормотал он. – Почему именно в мое дежурство?

Не теряя времени даром, опрометью кинулась к лестнице. Подвал внизу, значит…

– Это кто это там? – полетело грозное вслед.

Ну да, топала я как семейство кабанов по весне. Сейчас как схватит за шиворот… Но городовой зевнул, смачно, громко, и захрапел. Рискнув обернуться, увидела на его столе оранжевый глазок свечи. Уж не из свертка ли Юргаса?

– Худей! – вместо отповеди дал непрошенный совет отец. – В следующий раз меня может рядом не оказаться.

– Так и следующего раза тоже не будет.