– Если и да, то уж точно не с вами! – прошипела. – Мне не хотелось обижать Эрчи – только и всего. А то в вас столько отзывчивости, сколько в ледяной статуе.

– Вы снова поражаете своей добротой, мисс Бишоп.

– А вы меня – своей черствостью, граф Блэкмор.

Некоторое время мы ехали в карете молча. Уже стемнело, и город переливался огнями. Он жил своей ночной жизнью круглосуточно. В отличие от вечно сонного Дракончино.

Надо же, а ведь я даже не заметила, как образ моего родного городка отдалился, точно выцветший снимок в старой газете…

– Вы не забыли о своем обещании? – спросил некромант.

– Нет, разумеется.

Я вздохнула. Что бы я к нему не испытывала, Блэкмор действительно очень помог мне сегодня. И по всей справедливости должен был получить, что хотел.

Внезапно чародейный софит погас, и все вокруг погрузилось в темноту. Мы уже не ехали, а стояли. Из-за бархатной занавески с улицы пробивалось немного света. В тесном пространстве кареты воцарился мягкий полумрак и тишина.

Очертания предметов были различимы, но с трудом.

– Хотите, чтобы я увидела мир… как вы? – негромко спросила.

– Просто в софите кончилась магия, – ответил Блэкмор, но заряжать его почему-то не стал.

Значит, какой-то резон в моих словах был.

– Трогайте уже побыстрее и я пойду, – попросила я и присела к мужчине ближе, чтобы ему было удобнее.

24. ГЛАВА 12.4

Как того и следовало ожидать, Блэкмор совсем не торопился.
Прошло по меньшей мере несколько минут прежде, чем его руки легли на мое лицо. Большие пальцы ласково прошлись по лбу, скулам, подбородку, моим надбровным дугам и носу. Он, словно скульптор, который хотел оценить работу, очерчивал овал моего лица.
Я ожидала, что будет неприятно – еще бы, кому понравится, когда какой-то чужой человек прикасается к твоему лицу?
Но прикосновения Гилберта были мягкими и ненавязчивыми – его чуткие пальцы будто порхали.
И я вдруг поняла, что окружающая темнота действительно влияет. Она обострила мои чувства до предела.
Я чувствовала, как его колено упирается в мое бедро. Чувствовала его запах – приятный и лаконичный, чуть горьковатый. Чувствовала прерывистое, неровное дыхание некроманта.
Пугающая близость этого мужчины, его прикосновения влияли на меня так ярко и остро, что внутри все сжималось и дрожало.
Пальцы Блэкмора легли на мои губы, медленно повторили их контур…
Дыхание подвело меня – стало таким же неспокойным и прерывистым, как и у него.
– Вы даже красивее, чем я думал… – тихо, почти шепотом проговорил Блэкмор.
Уже без моего разрешения, он прикоснулся к моим волосам, пропустив между пальцами волнистые пряди. Наклонился еще ближе ко мне, и вдохнул запах моих волос.
Было так остро и незнакомо, что, казалось, я сейчас потеряю сознание. Во мне поднималась мощная и горячая волна. Если она не найдет выхода, не выплеснется, то меня просто накроет с головой и затопит.
Сердце в груди колотилось так громко и часто, что эти удары, кажется, слышала вся улица.
– Не бойся, – выдохнул мужчина и положил руку туда, где оно стучало.
Прямо мне на грудь. Я ахнула и накрыла его кисть ладонью. Хотела убрать, потому что это было совершенно невозможно и неприлично. Но лишь только сжала сильнее.
Гилберт был слишком близок и губы его были преступно близко. А потом они почему-то оказались на моих губах.
Его поцелуй обжег бешеной страстью, какой я не испытывала никогда. И которая меня ошеломила. Захватила и понесла куда-то по своим бурным волнам, без единого шанса на спасение.
Этому невозможно было сопротивляться. Это была стихия, в эпицентре которой оказалась я. И мужчина, который исступленно меня целовал.