— Ты сдурел?! — у меня все же прорезается голос, и я кричу на него, срываясь на хрип.

— Нет, малыш, я вполне серьезно. Насколько я помню, мы с тобой всегда предохранялись…

— Не всегда, но ты говорил, что все под контролем, а вышло… — перебиваю его.

— Так у меня всегда все под контролем. Я не лгал, — теперь он не дает договорить.  — Ну допустим, от меня, Снеж. Предлагаешь жениться на тебе? Воспитывать троих детей и проводить время на огороде твоих родителей?

— Да как ты… Рома! Что ты несешь?!

— Маленькая, — он подходит близко, выдыхает мне в лицо облако сигаретного дыма и стреляет окурком в сторону. — Я не планирую ни жениться в ближайшие десять лет, ни заводить детей. Тебе тоже не советую. Ты умница, красивая очень. Не ломай жизнь ни себе, ни мне. Я скину тебе на карту денег на аборт. Поверь, это самое правильное решение в нашем случае.

Не узнаю его. Нет, это точно не мой Ромка! Мой Рома никогда бы не стал сомневаться в моей верности и вряд ли бы заикнулся о том, чтобы прервать беременность. Смотрю на этого незнакомого парня с циничной усмешкой и холодными карими глазами, и чувствую, что мой мир пошатнулся и земля под ногами расходится трещинами.

— Да пошел ты! — с трудом выдавливаю из себя слова.

— Ну как знаешь, — он жмет плечами.  — Помни, мне с тобой было классно!

Отталкиваюсь от стены, прохожу мимо него на ватных ногах и не оглядываясь показываю средний палец. По щекам текут слезы, но этот чужой Рома не достоин их видеть. Теперь надо вернуться домой и все честно рассказать маме.

***

Считаю оставшиеся деньги. На билет хватает, а на обратную дорогу придется занимать у родителей. Если примут и простят, конечно.

Всю дорогу в автобусе перед глазами вижу Ромку, вышедшего ко мне в простыне на обнаженное тело и его ледяную усмешку. Забираюсь поглубже в капюшон, прислоняюсь лбом к холодному стеклу. Внутри странное опустошение, будто из меня высосали все эмоции. Хочется лечь, укрыться с головой одеялом, а потом проснуться и выяснить, что все случившееся — просто кошмарный сон. И на днях приедет улыбчивый Рома знакомиться с моей мамой, а потом я окончу университет, устроюсь на работу в туристическое агенство и смогу посмотреть мир.

Автобус дергается с очередной остановки напоминая мне о том, что я вовсе не сплю и вот это все — моя реальность.

Последняя выхожу на конечной. Пока иду до дома, несколько раз падаю в снег.

— Снежка! — охает мама, увидев меня со двора. Роняет дрова, кидается отряхивать куртку.

— Брось, мам. Не надо, — останавливаю ее. Несколько секунд смотрю в родные глаза с застывшими в уголках морщинками и меня прорывает. — Мамочка, прости меня, — всхлипывая, кидаюсь к ней на шею. — Прости меня, пожалуйста. Я такая дура. Я ему верила. А он…

— Тише-тише, — она гладит меня по спине.

— Я беременна от него, мам, — отрезаю сразу себе путь к отступлению. — И совсем не представляю, что мне теперь делать.

— Ох…, — вздыхает мой самый родной человек. — Как же…, — она ищет правильные слова. — Говорила же я тебе, дурехе.

— Говорила, — рыдаю у нее на плече. — Ты простишь меня, мам? — глажу ее лицо. Шершавые щеки тоже влажные.

— Да за что ж мне злиться на тебя? — грустно улыбается она. — За первую влюбленность? Но ты все равно поплачь и запомни этот урок, Снежа. А со слезами боль выйдет и тебе станет легче.

— Я так боялась, что ты меня прогонишь, — признаюсь мамочке.

— Здрасти! Приехали! Что за дурость в твоей голове? Идем в дом. Нечего здесь мерзнуть.

Забыв про дрова, мы вместе вошли в родное тепло. Чтобы пока не сталкиваться с папой, я сразу сбежала в свою комнату. Мама юркнула за мной и прикрыла дверь.