— Привет, Ален. Не ожидала тебя здесь увидеть, — улыбаюсь ей.

— Да я сама себя не ожидала здесь увидеть, — смеется в ответ. — Но, как видишь, я снова в родном селе. А ты чего такая бледная? С мамой что? Опять сердце?

— Нет, с мамой все хорошо, — до боли закусываю губу.  — Мне бы тест, — понижаю голос, хотя в аптеке кроме нас двоих никого нет.

— Ооо… — тянет она.  — Вот этот возьми, — достает розовую коробку. — Немецкий. Точный и бюджетный.

— Ты только не говори никому. Мама с ума сойдет, а ей волноваться нельзя. Да и не точно это. Я просто страхуюсь.

— Не переживай. У нас все конфиденциально, — подмигивает Алена. — Заглядывай ко мне вечером, я тут до семи. Поболтаем. А то у меня уже крыша малость едет со скуки.

— Постараюсь, — быстро прячу покупку в сумку.  — Спасибо еще раз.

— Надеюсь, он хоть богат и красив, — кидает мне в спину беззлобную шутку.

— Да, — отвечаю и скрываюсь за дверью.

И красив, и богат. Не знаю, как попала в зону его интересов. Мы из разных миров, но нам правда классно вместе.

— Мамочка, я хлеб принесла, — оставляю пакет на кухне и сбегаю в туалет.

Дрожащими, покрасневшими от мороза пальцами достаю содержимое розовой коробочки, внимательно читаю инструкцию.

— Снеж, а чего хлеб серый? У нас же его никто не есть, — кричит мама с кухни.

Пугает меня до смерти. Все из рук падает на пол. Тест улетает под раковину. Надеюсь, это никак не повлияет на достоверность результата.

— Я съем, мамуль, — обещаю ей. — Извини, не посмотрела.

— Да ладно, — она шаркает мягкими меховыми тапочками по полу мимо двери, где трясется от волнения ее дочь.

Все делаю по инструкции. Сижу на крышке унитаза и не смотрю на белую полоску теста. Страшно.

— Еще минуточку, чтобы прям точно было, — обещаю себе.

— Дочь, тебе нехорошо что ли? — беспокоится мама, стукнув в дверь. Вздрагиваю, распахиваю глаза и смотрю на две яркие полоски, вмиг сдавившие мое горло невидимой удавкой.

Ромка, что же ты… Неправильная формулировка. Мы оба виноваты. Ответственность за такое не может нести кто-то один. Только мне не легче от этого. Как он отреагирует? Что делать дальше? Как быть с учебой? С планами на жизнь? Я ведь мечтала посмотреть мир, а ребенок… Ребенок перечеркивает все это вот этими двумя полосками. Крест на мечтах. И мама. У нее ведь сердце!

Вылетаю из туалета, закрываюсь в комнате и ищу телефон. Он, как назло, никак не желает быть обнаруженным и мама, беспокоясь, ходит по пятам. Вот уже снова стучит в дверь.

Подхожу к зеркалу, смотрю в свои бешеные серо-зеленые глаза, распускаю светлые волосы, чтобы закрыть ими нездорово горящие щеки. Пару секунд дышу, чтобы унять внутреннюю дрожь. Ничего не выходит, а открыть надо.

— Все хорошо, — преувеличенно бодро отвечаю маме впуская ее в комнату.

— Ты кого обмануть хочешь? Меня или себя? — вопрос вышибает землю из-под моих ног. — С Романом своим поругалась? — сделав неправильные выводы дает мне подсказку для ответа.

— Немного, — отвожу взгляд. Ненавижу врать маме.

— Не приедет? — продолжается допрос.

— Приедет, но задержится. Он отцу в бизнесе помогает, я же тебе рассказывала. Там работы сейчас много. Но он обещал вырваться хотя бы на пару дней.

— Ох и наплачешься ты с этим мажором, Снежка. Не пара он тебе.

— Мамочка, не надо, пожалуйста. Не хочу еще больше портить себе настроение.

— Да я и не начинаю. Я тебе говорю, как оно есть. Идем завтракать. Убежала, даже чаю не попила. Хлеба ей приспичило!

— Ты иди, я догоню. Телефон найду только.

— Да он в куртке у тебя пиликал. Нашла, где бросать. На холодной веранде. Бегом давай, я пойду поставлю чайник, а то остыл уже, наверное.