– Джил, ты на мне дырку прожжешь взглядом.

– Прости.

Отложив лед, я подошла к окну. Впервые с такой высоты мне довелось увидеть город моей мечты, не спящий никогда.

Леон неслышно подошел сзади и обнял за плечи. Меня бросило в дрожь, но уже не от холода и страха. Я влюбилась.

– Ты мне очень нравишься, – прошептал он, и все слова вылетели из головы.

Я повернулась к нему, встретила горячий поцелуй, и кольцо его рук сомкнулось на спине. Наше дыхание сбилось. Мне нравился вкус губ Леона и то, что он желал меня. Никогда не думала, что первый раз станет таким внезапным. Но после того, как этот человек отбил меня у негодяев, условности растаяли в голубой дали. Нас тянуло друг к другу, и не было сил остановиться.

– Ты пахнешь черной смородиной! Так сладко, – прошептал Леон, стягивая с меня футболку.

Мы прислонились к стене, и он, не скрывая восхищения, выдохнул.

– Я хочу тебя всю…

Леон бережно опустил меня на пушистый ковер. Опираясь на локоть, он убрал волосы с моего лица и слегка подул на него.

– Джил, все в порядке? Почему ты не сказала, что… это у тебя в первый раз?

– А это что-нибудь изменило?

– Уже нет. Но я подошел бы к столь деликатному делу более осторожно и не причинил боли.

– Это самое лучшее, что случилось со мной.

– Спасибо.

– А разве уже все? Я думала, это происходит дольше, – улыбнулась я.

– Что ты, я еще даже не начинал, – по-доброму рассмеялся Леон.

– У меня кружится голова.

– Это пройдет. Голубка, я буду звать тебя так, ответь, хорошо тебе со мной? Это важно.

Конечно, хорошо. О таком мужчине, как Леон, девушки грезят ночами. Но как сообщить ему остальное: «Я немножко соврамши, моя мечта не рыться в собачьих внутренностях, а сниматься в кино». Интересно, он выкинет меня из окна сразу или спустит с лестницы утром? Необходимо признаться.

– Мне очень хорошо с тобой, – в горле встал ком, разум вместе с неведомым чувством боролся с принципиальностью, – но я должна…

Он, услышав то, что хотел, оборвал меня на полуслове и запечатал рот пьянящим поцелуем.

Утром я проснулась на плече Леона, когда рассвет заглянул в окно. Тело горело огнем. Что это было? В памяти промелькнули фрагменты прошедшей ночи. Такого я не могла помыслить.

– Привет, голубка.

Он коснулся губами моей шеи и вновь полностью пленил меня. Утро, Лос-Анджелес, огромная постель и великолепный мужчина, лишающий воли и сознания. До сегодняшней ночи я понятия не имела, что такое любовь земная, любовь плотская.

Когда в моем в телефоне зазвонил будильник, Леон насторожился:

– Кто тебе звонит так рано?

– Часы напоминают, что мне к восьми на работу, – сказала я и положила голову на мягкий живот возлюбленного. Я уже не чувствовала разницы в возрасте. Мне нравилось в этом мужчине все, даже небольшие погрешности в области пресса. Мой король-солнце мог себе позволить такое.

– Кстати, да, работа… Сейчас решим вопрос, – Леон пошарил под подушкой рукой в поисках телефона и набрал номер. – Мисс Флеминг, меня не будет дня три. Но я на связи.

Отшвырнув трубку, он вновь потянулся ко мне. Заметив на моем лице испуг, он весело рассмеялся.

– Ты нужна мне живой, детка, не бойся. Просто хотел спросить, будешь ли ты кофе?

– Буду.

Короткий поцелуй, и Леон исчез в дверном проеме, обернув бедра полотенцем. Я вспомнила о вечерней записи на просмотр в студию. Что-то мне подсказывает, что я не осчастливлю строгое жюри своим приходом. Ближайшие три дня нужно вычеркнуть из ежедневника. Я направилась в ванную и с ужасом уставилась в зеркало на распухшую щеку. Вычеркнуть придется больше. С тяжелым вздохом я забралась в огромное джакузи и стала наблюдать за струями воды, взбивающими пену в облако. Представляю, как обрадовались бы родители такому знакомству: у дочери появились все шансы сделать карьеру хирурга и завязать серьезные отношения с хозяином целой сети клиник. А меня съедала тоска. Я мечтала стать актрисой и не хотела обманывать ставшего близким мужчину. Обстоятельства василиском съедали изнутри. Лгать хотелось меньше всего. Нужно все рассказать Леону сейчас, потом будет поздно. Пусть сам решает, что со мной делать. Я стала готовить пламенную речь.