— А то, что он уходит из группы и уезжает к отцу в Питер, он тебе сказал?

Замираю. Через силу сглатываю воду, стараясь не выплюнуть от шока. Какой еще Питер? Карим говорил только за турне и просил его дождаться. Ни о каком Питере, а тем более переезде речи не шло.

— О чем ты?

— О том. Он покидает группу и сваливает в северную столицу работать на благо семейного бизнеса, да и к свадьбе готовиться, — добавляет с победной улыбкой на лице.

Свадьба? Какая к черту свадьба? Ничего он такого не говорил.

— Что?

— Софа, очнись. Его отец не разрешит вам пожениться. Ему нужна покладистая жена, а ты брыкаешься при каждом удобном случае.

Жмурюсь и кусаю губы со всей силы, чтобы не заорать в голос от боли и отчаяния. Мне больно, чертовски больно слышать подобные слова. И от кого? От парня, с которым встречалась. Пусть и недолго. Ситуацию спасает только то, что эти гадости звучат изо рта брошенного мною бывшего парня. А значит, не факт, что все это правда. Надо только дождаться Карима и спросить обо всем его. Точно! Так и сделаю.

— Ты все врешь!

Произношу, пожимая плечами и показывая равнодушие к вышесказанным словам. Нет, они нисколечко меня не тронули. По крайней мере, Егору я этого точно не покажу.

— Как знать.

Тогда Карим не вернулся в коттеджный поселок. Не вернулся в город. Ни через неделю, ни через месяц. Не знаю, что на меня нашло, возможно, во мне сыграла детская обида, но я твердо решила устроить встречу и наконец-то поговорить. Расставить точки над «и» и решить, как жить дальше, если слова, брошенные Егором в порыве ненависти, окажутся правдой. Сердце отказывалось верить в подобный бред, но разум… он верил.

— Соф, у Тагира тяжелый характер. Но самое худшее, что он верен традициям, — сказал тогда отец, будто о чем-то догадываясь.

Ох, если бы я знала, как он окажется прав, осталась бы дома.

В тот вечер я нарядилась, будто собралась на свидание с любимым парнем, и, вызвав такси, отправилась на концерт, который проходил в соседнем городе. А это ни много ни мало шестьсот километров пути в одну сторону. Да, порой любовь доводит до отчаяния даже таких тихонь, как я. Заставляя разбивать копилки и сворачивать горы ради пары слов, которые способны либо убить, либо окрылить.

В моем случае…

Я прекрасно знала, что являюсь птицей не того полета, чтобы попасть за кулисы без пропуска. Мои слова о том, что я девушка Ворона, для вышколенной охраны пустой звук. «Таких, как ты, здесь сотни», — сказал один из них. Все, что мне оставалось, так это дождаться финальных аккордов и помчаться на выход. В запасе у меня было минут тридцать, чтобы добраться до черного выхода и окликнуть его.

С каждой минутой мой настрой угасал, а вместе с ним и фитилек надежды. Мысли то и дело возвращались к последнему разговору с Егором, я все больше начинала верить его словам.

Двадцать две минуты спустя двери открылись, и из помещения вывалилась веселая компания без масок, с рюкзаками на плечах.

— Кари… — замолкла в ночной тишине, с болью глотая воздух и обхватывая ладонью шею. Никогда еще не было так больно дышать.

Он был с девушкой.

Высокая стройная брюнетка в блестящем синем платье. Красивая для своей национальности. Подходящая для него.

В тот вечер я стояла, прячась за разбитым фонарем, и давилась слезами, с болью в глазах наблюдая, как он улыбается ей и обнимает за талию. Ее! Не меня. Тогда я впервые почувствовала, что такое пожирающая изнутри ревность и дикая, неописуемая ненависть. Все это появилось будто из-под земли. В одну секунду пустило корни и расцвело буйством красок.